Тех я окрестил в честь своего бывшего работника из Персиля — Полуши. Разполуша, Дваполуша, Триполуша… Это чтобы не путать с именами грузчиков. Семеро «из ларца» смотрели на своих начальников браво, с похвальным восторгом. Замечательные получились кандидаты в пекари. Я надеялся, что и труженики из них выйдут неплохие. Но это их преображение во многом зависело от стараний моего заведующего производством. Ведь именно ему предстояло превратить послушных работников в умелых пекарей.

Я указал на Семьполушу — озвучил его имя. Призрак старого пекаря неторопливо наворачивал круги вокруг неподвижных нурий, разглядывая тех, как новоявленный рабовладелец — внимательно, будто готовил товар к продаже. Мне показалось, что мастер Потус не пришёл в восторг от встречи с подчинёнными. Потому что он вдруг выругался и заявил, что у меня больная фантазия. Сказал, что я совсем сошёл с ума, раз назвал «энтих сисястых бабёнок» в честь молодого персильского пекаря.

* * *

Мастер Потус рьяно взялся за дрессировку нурий. Опыт погонщика рабов он приобрёл, тренируя нежить. При обучении нечисти старикан задействовал его сразу в полную силу. Он подошёл к обучению пекарского состава моего предприятия со знанием дела и со строгостью истинного педагога-надзирателя. Я порадовался, что нурии не способны роптать. Иначе бы мне пришлось тратить всё своё время на разбор их жалоб. И бодаться с поварской гильдией, что наверняка бы стала на их сторону. Но у нежити пока не было ни собственной гильдии, ни профсоюза. Вот ещё одно преимущество работников-призраков над работниками-людьми.

К полуночи мастер Потус и нурии-пекари носились по Центральной галерее логова Мясника, подобно звену самолётов-истребителей. Профессор заверил меня, что дублирующий блок управления призраками «органично» вписался в конструкцию плетений старого пекаря. Постэнтические слепки личности девятого уровня беспрекословно повторяли мысленные приказы мастера Потуса. Я наблюдал за тем, как они ловко, быстро и аккуратно переносили со стола на стол маленькие стеклянные колбы. Как наполняли водой большие вёдра. Как перебирали цветные кристаллы, сортируя те на одинаковые кучи.

«Будет дело, парень», — заверил меня старикан, когда я поинтересовался, сумеет ли он научить своих подопечных выпекать хлеб. И призрачный ворчун вновь обрушил на мой уставший мозг длинный список нужных ему для начала работы предметов. Не позабыл он и о продуктах. Уже сбежав от него в дом, я долго выслушивал перед сном о том, сколько и какой муки должен закупить, на что обязан обратить внимание при заключении договора поставки, какую именно расфасовку муки потребовать. Озвучив «кратенький» список нужных продуктов, мастер Потус затребовал от меня и дозаказать хлебных лотков: ещё пара сотен, по его мнению, не помешают.

«Всё будет, старый, — ответил я. — Завтра. Обещаю. Сегодня у меня остались силы, только чтобы доползти до кровати».

Глава 19

Выспаться мне снова не удалось. Хотя спалось на удивление сладко. Чуть рассвело, как я уже сидел в столовой. Жевал оставшуюся со вчерашнего дня чуть подгоревшую кашу, раздавал ценные указания. Говорил нудным, монотонным голосом, отчаянно сдерживал зевоту. Главная порция наставлений досталась Шише — юная продавщица с серьёзным видом кивала в ответ. Получили парочку мудрых слов и сонно взиравшие на меня клифские волкодавы.

Главным моим наставлением было: двери никому не открывать — ни людям, ни зверям, ни бандитам, ни самому царю. Я и раньше говорил, что «до особого распоряжения» гостей буду принимать только сам. Всех, кто станет напрашиваться в гости в моё отсутствие, сказал посылать… в сад. Говорить им, что мастер Карп запретил впускать в дом посторонних. А посторонние для него (для меня) — все, кроме Шиши и собак. Пусть дожидаются моего возвращения хоть на улице, хоть в ближайшем трактире.

Клифам я велел присмотреть за тем, чтобы девчонка не ослушалась. Не поддалась на угрозы или уговоры гостей. Не велась на чужой авторитет или строгий голос. Ну а тех наглецов, что попытаются вломиться в моё жилище силой, разрешил разорвать на части. Только аккуратно: у некоторых пришельцев могут оказаться остро заточенные железки. Но запретил волкодавам употреблять в пищу забравшихся в дом идиотов: поедание мяса глупцов могло плохо сказаться на состоянии собачьей шерсти.

* * *

На Нижний рынок я явился налегке — лишь с грузом монет. Пекарь, что продал мне своё предприятие на площади Дождей, поделился тонкостями закупок продуктов в Норвиче. Он сделал это в порыве благодарности за мою щедрость: уж очень радовался выгодной сделке. Я не побрезговал воспользоваться советами коллеги. Но предварительно всё же ознакомился с предложениями продавцов. Признал, что столичный пекарь меня не обманул — товар в указанных им торговых точках действительно оказался лучшим в соотношении цена-качество. Благодаря подсказкам коллеги мне не пришлось рыскать по торговым рядам до вечера.

* * *

На площадь Дождей я вернулся в дребезжащем стареньком экипаже (почти без денег в кошельке, но с толстой пачкой купчих в новенькой сумке). Следом за мной туда приехал караван из трёх телег, гружённых посудой и разной мелочёвкой из списка мастера Потуса — то были лишь первые пташки из ожидаемой сегодня серии поставок. Дверь я открыл сам, на пороге встретил юную продавщицу. Та кратко отчиталась: никто не приходил. Широко открытыми глазами смотрела на согнувшихся под тяжестью моих покупок наёмных грузчиков, что стройной вереницей устремились в дом — несли мои приобретения к подвалу.

Передал девчонке купчие, кратко проинструктировал, что делать с моими покупками (и теми, что уже доставили, и теми, что привезут позже): велел всё спускать в подвал, сваливать там горой. Шиша не спорила со мной, кивала. Не забывала при этом провожать грузчиков серьёзным взглядом. Почему посуду и кухонные приспособления несут не к печам, она не спрашивала: на эту тему у нас с ней уже состоялся разговор. Я давно поставил её в известность, что печи первого этажа для выпечки хлеба использовать не буду. А на возникшие у девчонки по этому поводу вопросы ответил исчерпывающе: «Потому что так надо».

Я не рассказывал Шише, чем занимался в подвале. Разве что намекнул: там буду выпекать хлеб. Не уточнил, правда, что собирался делать это чужими руками. Посоветовал девчонке меньше уделять внимания процессу выпечки хлеба — больше думать о продажах. Клифам тоже посоветовал не совать в подвал носы, не спускаться в него, какие бы звуки или запахи оттуда не доносились. Волкодавы лишь пофыркали в ответ. Что меня в них восхищало — они всегда чувствовали, какие запреты не стоило игнорировать. Так вышло и с