Крис заказал к еде еще и пиво и теперь смотрит в кружку:

– Наверное, одиночество. Я был женат. Но мы разошлись пару лет назад.

– Ох, – говорю я. – Мне жаль…

Едва эти слова слетают с моих губ, я тут же начинаю ненавидеть себя за то, что повторяю дурацкую банальность, которую постоянно слышу от других.

– Ну да, мне тоже было жаль какое-то время, – с грустью признается Крис. – Во всяком случае, я жалел себя. Но не сожалел о Стеф: она уехала в Ирландию со своим боссом, который, как ни странно, водит именно «феррари».

– Вот черт! – Я коктейльной соломинкой гоняю по своей тарелке оливку. – Ублюдок.

– Согласен. – Крис коротко смеется. – В общем, я уже слишком устал от себя самого и одноглазой кошки и вдруг обнаружил, что сижу в городском центре и таращусь на абсолютно незнакомых людей.

– А ты в итоге заполнил заявления на чьи-нибудь номера? – спрашиваю я.

Ладно, я понимаю, что забрасываю удочку.

– Нет. – Глаза Криса вспыхивают весельем. – А ты?

– У меня вообще не было бейджика, помнишь?

– А-а, ну да. Ты просто была на работе. Теперь вспомнил, – говорит Крис и тихо добавляет: – Ну, для служебного отчета: ты там оказалась очень кстати.

Я чувствую, как меня окатывает горячая волна, потому что Крис абсолютно серьезен.

– Спасибо. Меня это здорово напугало, но я рада, что согласилась. – Я делаю паузу, как он сам секунду назад, и добавляю: – Теперь рада.

– Из-за меня, так ведь? – смеется Крис, глядя мне в глаза.

– Из-за оливок, – отвечаю я, и он прижимает ладонь к сердцу, как будто я его ранила.

Он смотрит на меня поверх края бокала:

– А почему это тебя испугало?

Я понимала, что в какой-то момент этого вечера мы подойдем к разговору о моей жизни, и взвешивала, какую часть правды готова открыть. Нет, мне не хотелось лгать – просто не желала, чтобы Крис смотрел на меня как-то иначе, не так, как сейчас. Он первый человек в моей жизни после несчастья, который обращается со мной нормально, без сочувствия, не оценивая, в порядке ли я. И это приносит облегчение.

– Я очень давно не ходила на свидания.

Крис вилкой отодвигает к краю тарелки кусочек стручка перца-серрано.

– Правда?

На это можно ответить по-разному, и я мысленно перебираю фразы в поисках подходящей.

– У меня был один… – начинаю я и тут же поправляю себя. – У меня был Фредди. Мы были вместе очень долго, но он… э-э… умер.

Ну вот. Я сказала это. Крис кладет свою вилку и смотрит на меня не мигая. Пожалуйста, думаю я. Пожалуйста, только не говори, что сожалеешь о моей потере…

– Бог мой… Лидия, нечего и удивляться тому, что ты напугана. Ты, должно быть, прошла через настоящий ад.

Это очень точное определение. Были дни, когда я стояла так близко к пламени, что оно обжигало мне лицо. Теперь же чувствую себя так, словно медленно отдаляюсь от жара.

– Что-то вроде этого. Так что ты – первый. Ну, понимаешь, первый мужчина с тех пор, как…

Он не дает мне закончить.

– Хочешь об этом говорить или не хочешь?

– Ты не против, если я не буду?

Я уже благодарна ему за выбор, за то, что он не пытается расспросить о подробностях. Оттого что этим вечером я просто сижу здесь с Крисом, уже ощущаю нечто вроде волшебства; мне легче и светлее, чем обычно. И совсем не хочется терять это чувство.

– В таком случае, возможно, ты пожелаешь какой-нибудь неблагоразумный коктейль из этого аляповатого меню? – Крис протягивает мне ламинированную карточку химически-голубого цвета.

И этим простым жестом он возвращает нас обоих из прошлого в настоящее.

– Поверить не могу, что уже десять. – Я перебрасываю жакет через сумку, когда мы выходим из кафе, потому что на улице все еще тепло. – Мне показалось, что и часа не прошло.

– Мне тоже, – соглашается Крис. – А я ведь предупредил старшую из сестер, что она должна притвориться, будто ей срочно нужна помощь, если я отправлю ей кодовое слово.

– Неправда! – шутливо возмущаюсь я и смеюсь.

– Очень даже правда, ты ведь могла оказаться ужасной особой, – возражает Крис, шагая рядом со мной.

Мы идем к выстроившимся в ряд такси; на улице уже тихо, на тротуарах – никого. Стоит один из тех бесконечных, душистых летних английских вечеров, тем более приятных, что случаются они не часто.

– Она должна была якобы сломать руку, если бы я послал ей слово «фиолетово».

– Фиолетово? – Мне это кажется куда более смешным, чем оно есть на самом деле, наверное, из-за выпитого вина. – Как во время дождя и как шоколад «Кэдберри»?

Он кивает, обходя меня, чтобы идти ближе к мостовой.

– Ну что тут скажешь? Такой уж я. Принц Веселья.

– Я теперь буду представлять тебя в пурпурном бархатном костюме. – Я замедляю шаг по мере того, как мы приближаемся к ряду машин, ожидающих пассажиров.

Крис улыбается, глядя на меня сверху вниз, и, когда мы останавливаемся, протягивает руку и легонько гладит мои волосы.

– Мне льстит, что ты вообще собираешься обо мне думать. – Его взгляд говорит мне, что прямо сейчас он ничего другого от меня и не ожидает.

– Спасибо. – Я испугана, потому что вроде бы сама хочу большего. – Я действительно отлично провела этот вечер.

– Спасибо, что позволила мне стать первым.

Я ловлю его руку, слегка сжимаю и выдыхаю:

– А я рада, что это оказался ты.

Он понимает мой намек и медленно наклоняется ко мне.

– Ты дрожишь, – говорит он.

– Поцелуй меня, – прошу я.

И он меня целует, а я закрываю глаза и испытываю сразу миллион забытых ощущений. Это странно, и прекрасно, и сексуально, и печально, его рука лежит на моей спине, его губы нежны, а поцелуй, пожалуй, слишком короток. Внутри меня что-то сдвигается. Как будто распечатали новый флакон ароматов; цветочные оттенки романтики. Это незнакомый мне запах; он не мой, но мне кажется, что со временем это обязательно изменится. Думаю, он может мне даже понравиться…

– Лидия, доброй ночи, – шепчет Крис.

Я все еще держу его руку, и он мягко сжимает мои пальцы, открывая дверцу такси.

Неловко пытаюсь забраться внутрь, разворачиваясь, и Крис смеется:

– Это будет проще, если ты отпустишь мою руку.

Я смотрю на наши руки, качаю головой и тоже смеюсь.

– Доброй ночи, – говорю я, уже изнутри глядя на него снизу вверх.

– Можно мне увидеться с тобой снова? – спрашивает он, придерживая дверцу.