– Решили прикинуться ангелом-хранителем? Не очень-то вы на него тянете. При таких габаритах только внимание привлечете, а мне надо пробраться втихаря.

– Значит, по-вашему, девушка в красном посреди зоны военных действий не так бросится в глаза?

Краш вздохнула. Ну что ты будешь делать, вот ведь привязался, как брошенный щенок. Хорошо хоть в карантинный лагерь затащить не пытается, впрочем, от этого не легче. Сейчас ей больше всего хотелось покоя, чтобы всё как следует обдумать, но попробуй тут задумайся, когда этот долговязый зануда над душой маячит!

Обойдя склад кругом, она наконец добралась до задней стены.

– Ага, наконец-то нашла.

Там оказались огромные роллетные ворота, спускающиеся с потолка, в которые запросто мог пройти грузовик, а рядом обычная дверь со светящимся наверху указателем «ВЫХОД», который, само собой, не горел.

Краш направилась к двери, Сируа шел за ней следом. Прижавшись к двери ухом, она прислушалась – снаружи доносились звуки стрельбы, крики, рёв моторов, но как-то приглушенно, словно издалека. Можно надеяться, что дальше главной улицы схватка не распространилась.

Если так, то можно попробовать проскользнуть незамеченной. Понятное дело, «проскользнуть» – в переносном смысле, ведь для этого придется карабкаться наверх из лощины, в которой расположился город, а потом заложить немалый крюк на запад, чтобы никому не попасться на глаза. Лазать по холмам она терпеть не могла. Вверх лезть лучше, чем спускаться, но все равно можно потерять равновесие и свалиться.

А как только выберется из города и покинет долину, можно возвращаться к шоссе, что идёт в сторону леса.

Она решила уточнить маршрут и достала из рюкзака карту.

– Что вы делаете? – поинтересовался Сируа.

Краш лишь окинула его презрительным взглядом, не снизойдя до ответа на столь дурацкий вопрос.

– Ладно. Глупость сморозил, – признал он. Потом переспросил: – Вы думаете, лейтенант остался за той дверью?

– Да, – ответила она, складывая карту. – Не хотите ли сообщить, что там с ним рядом?

Сируа будто язык проглотил.

– Ладно, подавитесь своими секретными сведениями. И нечего за мной таскаться, – заявила Краш.

Она нажала на ручку и чуть приоткрыла дверь, чтобы выглянуть через щель наружу.

Кроме заднего двора, ничего видно не было. Ядовитый вонючий дым шибанул в нос с новой силой, хотя горело с другой стороны, на главной улице. Она приоткрыла дверь чуть пошире, чтобы оглядеться в обе стороны.

Справа виднелась окраина города и пара брошенных машин, а слева, на юге, откуда они с Адамом пришли (не думай про Адама), примерно в двадцати-тридцати футах, стояли двое солдат с винтовками наперевес, выглядывая в просвет между домами. Настоящие они или ряженые, разобрать не удалось, да и какая разница, ведь и те и другие вооружены и могут запросто пристрелить, как только заметят.

Делать нечего, придется рискнуть, пока их всего двое, а то глядишь, через минуту набежит двадцать или тридцать.

Шквальный огонь понемногу стих до одиночных выстрелов – то ли временное затишье, то ли кто-то одержал верх, да и какая разница. Пусть хоть перестреляют друг друга.

Она поправила лямки рюкзака, убедившись, что не соскользнут, и тщательно затянула шнурки. Не хватало еще нос расквасить из-за такой глупости, как развязанный шнурок. Потом глубоко вздохнула – при всей банальности этого действия перед тем, как сломя голову рвануть вверх по склону, да еще уворачиваясь от пуль, провентилировать легкие совсем не помешает.

И тут Сируа схватил ее за плечо и втащил внутрь. Дверь захлопнулась с жутким грохотом.

– Какого чёрта? – заорала она, сбрасывая его руку. – Сируа, какого хрена вы творите? Сказала же – отвалите. Идиот чёртов, я уже собиралась уходить, а вы их небось приманили.

– Вы там не пройдете. Пристрелят, – ответил он, мельком взглянув на ее протез.

– Ах вот в чём всё дело, – вскипела Краш, готовая взорваться от бешенства. – По-вашему, я Убогая Калека.

– Нет, – запротестовал Сируа, но отвел глаза.

– Да, – возразила она, и ткнула его в грудь. – Я совершенно не нуждаюсь ни в чьей помощи, так что можете быть свободны. И не мешайтесь под ногами. Я ухожу. Если те парни сейчас окажутся за дверью, это будет целиком на вашей совести – не начали бы руки распускать, дверь бы так не загремела.

Краш сняла топор с пояса и взяла его в правую руку. Если солдаты караулят снаружи, то их ждет сюрприз.

«Хоть бы не пригодился», – думала она. При мысли об Адаме (не думай про Адама) и той луже крови вокруг трудно было даже представить, как можно ударить топором человека. Но она сумеет. Если уж придется.

Только бы уйти. Разборки между военными и вестниками апокалипсиса ее не касаются. Она оглянулась и махнула рукой наблюдавшему за ней Сируа:

– Уходите. Как-нибудь без вас обойдусь.

– Я вас провожу и прикрою, – заупрямился тот, поджав губы.

– Ладно, – сдалась она. – Как хотите, только не мешайте.

– Вообще-то, – предложил он, – будет лучше, если я пойду первым.

Краш шумно засопела и закатила глаза к потолку.

– Господи, дай мне силы, – взмолилась она и шагнула в сторону, уступая дорогу с театральным поклоном. – Прошу.

– По моему сигналу, – скомандовал Сируа, выхватывая оружие.

– Само собой, – сказала она.

Он рванул наружу точь-в-точь как полицейский в сериале, размахивая стволом из стороны в сторону такими отточенными движениями, что она чуть не захлопала в ладоши.

Краш заковыляла следом. За таким здоровяком запросто можно было спрятаться как за настоящим щитом. За его спиной ее было не видно никому.

Топор до сих пор оставался в руке, но, судя по всему, не пригодится. Те двое уже скрылись за углом.

– Вперед! – скомандовал он, взмахнув рукой в сторону склона.

– Я пошла, – ответила она.

Она едва сделала пару шагов, как Сируа окликнул ее.

– Краш.

– Матерь Божья, – простонала она, закатывая глаза, и обернулась. – Ну что еще?

– Помните, вы сказали, что Кашель может быть создан в лаборатории?

– И что?

– В общем… – нерешительно начал он. – Насчет Кашля не уверен, а эти… ну, паразиты, и правда оттуда.

Она вопросительно подняла брови.

– И?

– Больше ничего сказать не могу. Только посоветовать – держитесь от них подальше.

– Да я уже сама догадалась, – заметила Краш и продолжила взбираться по склону.

На полпути она остановилась и посмотрела через плечо. Сируа стоял спиной к холму, не спуская глаз с переулка, проходящего за домами. Из-за угла здания выскочил солдат с винтовкой, но, видимо, не из своих, и Сируа его застрелил.