– Как? – заинтересовалась я.

– Неделю не буду тебя целовать в губы, – с тоской в голосе проговорил Мастер.

– Интересно! – воодушевилась я, но заподозрив подвох, тотчас спросила. – Так, а уши?

– Вот хитрая. Хорошо, в уши тоже не буду, – торжественно пообещал мужчина. – Но ты меня будешь, я надеюсь?

– В уши? – ехидно уточнила я в ответ, стараясь не рассмеяться.

– Лучше бы в губы, но я не привередливый.

– Посмотрим.

Если бы я могла – гордо задрала нос!

– Значит я прощен?

– Вот через неделю и посмотрим.

Тяжкий, наполненный демонстративного страдания вздох, а после нежный поцелуй в висок и слова:

– Давай спать мое рыжее счастье. Вставать рано.

– С самого утра в Малахит?

– Угу…

– И не расскажешь, что случилось? – все же любопытно.

– Вот вернемся и обсудим, – Лель сладко зевнул и, покрепче сжав меня, пожелал. – Сладких снов, девочка.

– Сладких снов, Лель.

И уже закрывая глаза и уплывая на волнах сновидений, я вдруг подумала, что это мягкое, короткое имя, которое еще совсем недавно казалось мне очень чуждым для этого мужчины, сейчас вдруг ложится так хорошо, словно я всегда его так называла.

Лель. Лель, Лель, Лель.

Кажется именно так для меня звучит «любовь».

Засыпала я с улыбкой на губах и внутренней уверенностью, что все непременно будет хорошо и мы обязательно справимся.

А еще мне хотелось такого же счастья для сестры. Кстати, раз теперь у меня отношения с Мастером, то может получится уговорить его отомстить тому гаду, который разбил сердце сестренке?

Мерзкому шуту Гудвина. Лельер его, что ли?

Такие похожие имена и такие разные мужчины. Тот мерзавец и бабник, а мой… я вновь улыбнулась. Мой иной. Совсем.

* * *

По гномьим обычаям нареченные (а теперь это мы с Мастером) выходили из дома невесты по одиночке, и родня давала наказы каждому из них.

Уж не знаю, что они наговорили ожидающему в наружных пещерах Хину, но со мной оригинальностью не отличались:

– Мия, обещай, что приедешь на каникулах! – требовала мама, наставляя меня на пороге дома.

– И пиши почаще, – отец обнял нас обеих и поочередно расцеловал в щеки.

– И учись получше, – пробурчал дед, но прижал к себе настолько крепко, что аж дышать было сложно. Я соскребла все силенки разом и стиснула его в ответ! Он лишь крякнул и с улыбкой отпустил.

– И детей заводи не раньше выпуска! – как всегда отличилась бабка Эрра, спускаясь с крыльца, шаркая ногами и стуча клюкой. – Мужики это мужики, а образование это образование!

– Я поняла!

С ней лучше не спорить, хотя и хочется.

– До свидания! – я помахала рукой, поправила на плече сумку с подарками для меня и сестры и бодро пошагала к подпирающему стену дома Мастеру.

– Уф, все!

– Ну и хорошо, – он приобнял меня за плечи и поцеловал… в лоб. Я осуждающе покосилась на мужчину, но он лишь рассмеялся и сказал: – Я все соблюдаю! Не губки и не ушки!

– Вот ты хитрый, – покачала головой я.

Повернулась к Разлому, окидывая прощальным взглядом родной город, а после решительно пошла прочь от него в сторону главного телепортационного здания.

Нас ждали в Малахите.