провинции живут прекрасные люди. Вот наш Обнинск. Отличный город. А ведь кто-то провинцией считает.

Колесников промолчал. Вера была права. Но это еще больше его разозлило.

– Спасибо, конечно, но зачем ты возилась, ехала в такую даль? Я же не голодаю. У нас и столовая, и в городе можно найти где недорого поесть.

– Все равно. Домашнее – это домашнее. Ты же сам мне всегда это говорил.

Сергей Мефодьевич вспомнил – да, говорил. На свою голову. Теперь в доме всегда завтрак из трех блюд, обед из трех блюд и на ужин, помимо всего прочего, обязательный сладкий пирог. В доме пахло кухней, сколько бы ни требовал Колесников проветривать.

– Ладно. Спасибо! Ты устала, давай ложиться – мне завтра рано вставать.

– Очень рано? – Вера подняла на него глаза.

– Очень! – Колесников стал взбивать подушку.

– А ты не попробуешь торт? «Белочка» называется, Леонелла рецепт дала. Она, сам знаешь, какая. Свои рецепты – никому! Мечтает кондитерскую открыть. А мне дала, – Вера, улыбаясь, ждала вопросов.

– И почему же она была к тебе так благосклонна? – спросил Колесников, подавив вздох.

Ему совершенно не хотелось сладкого и плевать было на Леонеллу, эту местную обнинскую примадонну.

– А я ее дочке физику преподаю теперь. Занимаюсь дополнительно. Так сказать, факультативно.

– Да ладно?! – неподдельно удивился Колесников. – Ты помнишь еще что-то из школьного курса?

– Но я не только школьный курс преподаю, а к институту готовлю.

– Ох, Верушка, закопает тебя Леонелла, если дочка не поступит.

– Это ее проблемы, – неожиданно резко сказала жена, – главное, что она мне платит, дочке нравится ходить к нам. Они у меня на крючке. Знаешь, город-то маленький, разговоры пошли – и у меня еще два ученика появилось. Так что…

– Однако! Ну, раз так… – Колесников не знал, как отреагировать на новость и особенно на тон жены. «Вроде бы пустяк, ерунда, дамское баловство, а вот, глядишь ты, как заговорила Вера», – подумал он.

– А завтра мне надо учебников купить. Я тут список составила.

– Так ты не ко мне? С пирогами? Ты по делу? – обернулся к жене Сергей Мефодьевич.

– Да что ты, Сережа! Я соскучилась, – Вера погладила его по плечу и попыталась прижаться.

– Верочка, давай спать, я устал ужасно тоже, а завтра такой день…

Колесников почему-то не хотел близости с женой. Он даже не мог себе это объяснить – женщины у него давно не было, Вера выглядела как обычно – опрятно, румянец во всю щеку, платье подчеркивало фигуру. Но жена его не возбуждала: в голове мысли были только о Софье.

Утром Колесников проснулся от знакомых звуков и запахов. Он даже полежал несколько минут в постели, пытаясь понять, радует ли его это. А пахло кофе, трещала соковыжималка, тостер выбрасывал гренки.

– Вера, что это ты затеяла? – Колесников вошел на кухню.

– Завтрак. Как положено. Как ты нас всех приучил.

«Уже второй раз за десять часов она напоминает мне, что я ее выдрессировал», – раздраженно подумал Сергей Мефодьевич и закрылся в ванной. Вышел оттуда уже совсем готовым.

– Ну, давай быстро перекусим, и я побежал, – сказал он, не глядя на жену.

– А я с тобой, – сказал Вера, – я бы раньше оделась, но думала, что мы с тобой позавтракаем.

– Нет, нет, надо бежать! И куда тебе в такую рань? Магазины, в особенности книжные, еще закрыты.

– В Москве книжные работают иногда круглые сутки. Но я просто погуляю, похожу. Погода хорошая. Ты меня довези до ближайшего метро.

«До ближайшего метро пять минут пешком», – хотел сказать Колесников, но постеснялся.

Вера оделась быстро. Колесникову, как все в это утро, ее наряд тоже не понравился. «Зачем она эту цветастую юбку носит? Бедра подчеркивает, талии давно уже нет», – думал он зло и молил бога, чтобы Софья поскорее уехала.

На стоянке было пустынно, машину Софьи он увидел сразу. «Надо быстрее уезжать!» – подумал про себя Колесников, но тут на его беду вышел сторож Коля.

– Мефодьевич! Знакомь с барышней! – воскликнул он.

– Это Вера, моя супруга, – сухо ответил Колесников.

– Премилая, – отвечал Коля и, понизив голос, добавил: – Слава богу, жена приехала. Не будешь теперь по кустам шариться, за ногастыми бабами подглядывать.

Колесников чуть не упал – оказывается, все это время сторож его видел. Справившись с оторопью, Сергей Мефодьевич ядовито заметил:

– Николай, неужто ты русскую классику вчера читал? Что-то заговорил витиевато! – усмехнулся Сергей Мефодьевич.

– Так я грамоте обучен, между прочим. – Коля весело смотрел на Веру. – И стихи умею писать.

– Какой вы молодец! – улыбнулась Вера. – Это мало кому дано.

– Между прочим, многим – только не все осмелятся, – глубокомысленно заметил сторож.

Колесников про себя присвистнул: «Что это? Я чего-то не замечал или Вера такое впечатление на него произвела?!»

– Нам пора ехать! Я опоздаю! – Колесников подтолкнул Веру к машине.

– До свидания! – помахала рукой Вера.

– Я вам тетрадочку сочинений передам! – пообещал Коля.

– Ладно, – Вера рассмеялась.

Когда они выезжали из ворот, показалась Софья. Она шла по узенькому тротуару, на ней были джинсы в обтяжку, розовые замшевые босоножки без каблука, белая футболка и розовая замшевая курточка. Курточка была маленькой, коротенькой, делала фигуру спортивной. В руках у нее был мобильный телефон.

Колесников, проезжая мимо, специально отвернулся:

– Зеркало правое сбили, что ли, – нахмурился он.

Когда они поднялись на улицу Высокую и подъехали к перекрестку, Вера спросила:

– Кто эта женщина? Ты знаком с ней?

Колесников сразу же сорвался с цепи:

– Вера, ты специально приехала задавать вопросы? Какая женщина? Где ты увидела женщину, с которой я знаком?! Что ты вообще выдумала?

Вера искоса посмотрела на него и промолчала.

Через некоторое время Колесников вдруг спросил:

– Вот скажи мне, дураку… Чтобы я понимал тебя. Почему ты вдруг спросила об этой тетке? Почему ты не задала вопрос ни об одной из баб, которых мы встретили до этого? А ведь мы их встретили! Но почему эта?!

Вера помолчала, а потом сказала:

– Вы же маскировались. Ты сразу куда-то в сторону уставился, она – в телефон. Хотя до этого шла, вперед смотрела, машину нашу увидела. Ну и меня…

У Сергея Мефодьевича заныло под ложечкой, сладко заныло: «Вот оно! Тайна, секрет, что-то неявное, но существующее. Вот что греет человека, меня греет. И это тайное у нас с Софьей есть. Оно есть, мне не показалось. Даже Вера это заметила!» Вслух же он сказал:

– Ясно, лучше было не задавать вопрос. Не услышал бы глупость.

Вера только пожала плечами:

– Я почему-то поговорку вспомнила. «Ляжешь с собаками, проснешься с блохами».

Колесников обозлился:

– Если ты намекаешь на что-то неприличное, то пословицу