за которую платили четырнадцать долларов в час, хотя она их убивала. Они были похоронены рядом друг с другом в деревне Эль-Кармен, Сальвадор. Я спросил Родриго, верит ли он, что компания Stone Etc. знала об отравлении своих рабочих. "Они знали все", - ответил он по-испански. Дора вытерла глаза своей голубой полосатой рубашкой.

С Салмероном и братьями Мартинесами меня познакомил Роберт Харрисон, врач-профпатолог из Сан-Франциско. Харрисон родился 14 сентября 1954 года и вырос во Фрипорте, на Лонг-Айленде, недалеко от Джонс-Бич. Он был вторым сыном Гарри и Хелен Харрисон, которые были членами Коммунистической партии США. Он помнит, как его отец - неудачливый продавец женской одежды, а позже учитель естествознания в средней школе - приносил домой Daily Worker в коричневой бумажной обертке. Его мать преподавала педагогику в Университете Лонг-Айленда. С ранних лет Бобу прививали сочувствие к простым мужчинам и женщинам, которые поддерживали американскую экономику. Оба его родителя были профсоюзными лидерами, участвовали в демонстрациях за гражданские права и против ядерного оружия в 1960-х и 70-х годах. В старших классах он прочитал "Капитал" Карла Маркса по настоянию своего старшего брата Фреда и проникся симпатией к истории труда, по которой он специализировался в университете Рочестера. По словам Боба, его учеба и жизненный опыт отца, который был "врачом-неудачником", которому отказали в поступлении в медицинскую школу в 1930-х годах из-за того, что он был евреем, подтолкнули его к карьере в области медицины труда. Осенью 1975 года он поступил в Медицинский колледж Альберта Эйнштейна в Бронксе. Среди его преподавателей были Виктор Сайдел и Х. Джек Гейгер, одни из основателей организации "Врачи за социальную ответственность", филиал которой, "Международные врачи за предотвращение ядерной войны", получил Нобелевскую премию мира в 1985 году. Гейгер также помог создать организацию "Врачи за права человека", которая разделила премию 1997 года за усилия по запрещению наземных мин.

И Сайдел, и Гейгер были сторонниками социальной медицины, которая считает, что бедность, небезопасные условия труда и другие социальные факторы должны быть учтены, если врачи хотят добраться до корней болезни. Получив грант от Управления экономических возможностей Линдона Джонсона и Университета Тафтса, Гейгер и еще два врача открыли в 1966 году первый в стране общественный медицинский центр в преимущественно черном, отчаянно бедном городке Маунд-Байоу в дельте Миссисипи. Клиника, созданная по образцу той, которую Гейгер видел в Южной Африке, была знаменита тем, что выдавала "рецепты" на еду. Получатели "относили заказ на еду в продуктовый магазин, который выставлял счет общественному медицинскому центру, а мы оплачивали его из бюджета аптеки", - рассказал Гейгер в интервью Think, интернет-изданию Западного резервного университета Кейса, где он учился в медицинской школе. "Это привело к одному знаковому обмену мнениями: Губернатор Миссисипи накричал на кого-то из программы по борьбе с бедностью, тот спустился и накричал на меня. Во имя всего святого, что вы делаете, раздавая бесплатную еду и списывая ее в счет аптеки? Аптека нужна для лекарств, чтобы лечить болезни". И я сказал: "В последний раз, когда я смотрел свои учебники, самым специфическим лечением недоедания была еда". И он ушел, потому что не смог придумать, что на это ответить".

В Эйнштейне Сайдел приглашал лекторов, чтобы познакомить студентов с различными направлениями мысли, выходящими за рамки традиционной медицины. Одним из них был Тони Маццокки, который произвел такое впечатление на Боба Харрисона, что летом 1976 года он прошел стажировку в OCAW, присоединившись к трем другим студентам-медикам из Эйнштейна и аспиранту-экономисту из Массачусетского университета, чтобы исследовать высокий уровень заболеваемости на заводе Merck Pharmaceuticals в Рахуэе, штат Нью-Джерси. Рабочие там страдали, в частности, от асбестоза и повышенного уровня ферментов в сыворотке крови, свидетельствующего о поражении печени. В отчете студентов для профсоюза "Merck - не конфетная фабрика" (сардоническая фраза, которую боссы использовали в отношении жалующихся сотрудников) во впечатляющих подробностях описывались внутренние дела завода. "Воздействие химикатов - серьезная проблема как для операторов, так и для механиков", - писали студенты. "При ручной загрузке аппарата, взятии пробы партии, выемке из неавтоматизированной центрифуги, подаче в сушилку или упаковке продукта оператор вдыхает химические пары и буквально поедает химические порошки". Респираторы надевались "редко" и обеспечивали "незначительную, если вообще какую-либо, защиту от длительного и обширного воздействия, связанного с неправильным обслуживанием и слабой вентиляцией". Растворители, включая бензол, хранились в открытых контейнерах. Рабочие одной из частей завода постоянно подвергались воздействию хлорацетона, едкой жидкости, использовавшейся в качестве слезоточивого газа во время Первой мировой войны, что приводило к "частым отравлениям и периодической потере сознания". Пары, выходящие из завода, разъедали краску на автомобилях и домах по соседству; Merck пришлось оплачивать перекраску.

"Мы не обнаружили таких драматических форм профессиональных заболеваний, как ангиосаркома, вызванная поливинилхлоридом, или мезотелиома, вызванная асбестом", - пишут студенты. "Но длинный список химических и пылевых воздействий, физических опасностей и заболеваний, полученных на фармацевтическом заводе Merck, не менее ужасающий. Мы признаем, что люди должны обеспечивать себя и свои семьи, и наше исследование ни в коем случае не ставит под угрозу их способность делать это. Однако мы не можем согласиться с тем, что работающие люди должны зарабатывать на жизнь, жертвуя годами своей жизни".

Эта мысль - ваша работа не должна отнимать у вас жизнь - руководила Харрисоном после того, как в 1979 году он окончил медицинскую школу и переехал на запад, чтобы быть вместе со своей будущей женой Робин, которая проходила обучение на психиатра. Он помог открыть клинику для рабочих при Главной больнице Сан-Франциско и прошел трехлетнюю ординатуру по внутренним болезням в Медицинском центре на горе Сион при Калифорнийском университете в Сан-Франциско, а затем двухлетнюю ординатуру по профессиональной медицине, также в UCSF. В 1984 году он поступил на факультет университета и начал отслеживать заболевания и травмы работников для Калифорнийского департамента общественного здравоохранения. В течение следующих нескольких десятилетий он наблюдал тысячи пациентов: промышленных маляров, рабочих на верфях, техников из Силиконовой долины. В соавторстве он писал статьи об асфиксии, вызванной хлористым метиленом, среди чистильщиков ванн, о насилии на рабочем месте и о ВИЧ среди мужчин-актеров фильмов для взрослых. Весной 2022 года он узнал об очередном кластере силикоза, на этот раз в Южной Калифорнии. С января 2016 года двадцати пяти рабочим, занимающимся изготовлением искусственных столешниц - опять же, все относительно молодые мужчины-латиноамериканцы - был поставлен диагноз тяжелой формы заболевания в медицинском центре Олив Вью-УКЛА в долине Сан-Фернандо; еще как минимум пяти рабочим в районе Лос-Анджелеса был поставлен диагноз в других местах. Той осенью я