– Будь счастлива, моя маленькая Аннабель, тогда, возможно, и твой Рич тоже будет счастлив, – прошептал он в теплом воздухе позднего лета, как будто сама Аннабель ему подсказала: счастье ее повесы-избранника зависит и от ее счастья.

– Вот уж никогда бы не подумал! – заявил графу Калверкоуму Джек Сиборн, герцог Деттингем на званом вечере в честь многолюдной свадьбы мисс Персефоны Сиборн с известным своей замкнутостью вышеупомянутым графом.

Алекс сидел напротив, по-хозяйски обнимая свою жену за талию.

– О чем? Во что именно тебе так трудно поверить? – лениво поинтересовался он.

– Во все это, – исчерпывающе ответил Джек.

– А я знала, – с самодовольной улыбкой сказала Джессика, словно предвидела все, что должно случиться, пока она будет наслаждаться медовым месяцем.

– Герцогиня, вы рискуете стать такой же всемогущей, как моя бабушка, – упрекнул ее с дивана Маркус.

Антигона и Маркус сидели вместе, и он старательно делал вид, что вовсе не собирается обнимать ее при всех до свадьбы, тем более если на том настаивает его суженая.

– Какая ужасная мысль! – содрогнулась Джесс, вскинув голову, и вопросительно посмотрела на мужа, словно действительно боялась со временем стать похожей на грозную старую леди.

– Выбрось это из головы, любовь моя. Глядя на тебя, я меньше всего думаю о вдовствующей герцогине. Иначе как бы я мог на тебе жениться?

– Вполне мог бы. На тебя ведь напустилось все мое обширное племя братьев и шуринов, и мой отец в придачу. Они без сомнения высказались, что разорвут тебя в клочья, если ты не будешь приводить меня в состояние блаженного счастья. И еще сейчас вполне могут разорвать, – упрекнула она своего герцога.

– А сейчас я привожу? – поинтересовался он.

– Я еще не решила, – торжественно заявила Джессика.

– Неужели? – переспросил Джек, словно у него было на этот вечер множество планов.

Алекс с улыбкой слушал слова друга и его жены. Тут Джек, похоже, вспомнил, где находится, и с хмурым взглядом повернулся к Алексу:

– Ты помнишь, мы ведь с тобой сегодня имели разговор о моей кузине, Калверкоум? – спросил он, как будто превратился в воинствующего родственника, которого Алексу едва не пришлось отгонять этим утром.

– Иначе я сам бы поговорил с ним за нас обоих, – с ленивой угрозой вмешался Маркус и взглянул на своего нового шурина, словно тот, надев Персефоне кольцо на палец, в любой момент мог обернуться не влюбленным новоиспеченным мужем, а Синей Бородой.

– Было бы странно, если бы тебе это понадобилось. Калверкоум, припоминаю, перед отъездом я же разъяснил, как отношусь к тому, что в мое отсутствие кто-то может захватить мою кузину, – сообщил Джек своему новому родственнику.

Персефона лишь удостоила его едким взглядом и решила: пусть лучше наказанием чересчур заботливого кузена занимается Джесс: у нее это выйдет намного действеннее, – это и произошло.

– Идиот! – рявкнула на Джека собственная жена.

Тут и Персефона не смолчала и бросилась на защиту любимого.

– Алекс вел себя в строжайшем соответствии с приличиями.

– И при этом допустил, чтобы вас поймали посреди ночи на тайном свидании? А потом шастал днями и ночами по моему дому, пытаясь притвориться, что не проводит большую часть времени в твоей постели? Если ты считаешь подобное поведение хоть в какой-то степени приличным, то у вас с ним очень странное представление, – с осуждением произнес Джек, в его глазах не светился привычный ленивый юмор.

– Наше так называемое «тайное свидание» было назначено, чтобы без чужих ушей обсудить ставшие Алексу известными детали похищения Маркуса, – ринулась на защиту Персефона, поскольку знала: если она промолчит, Джек наверняка начнет подозревать их в сокрытии тайны.

– А все остальное было несчастным случаем, – неловко сказал Алекс и вдруг увидел: ярость в глазах главы клана растаяла.

– Я по опыту знаю, такое иногда случается, – загадочно произнес Джек, и Джессика покраснела. – А что насчет твоих ранних блужданий? – строго продолжил он инквизиторский допрос.

– А в чем дело? – поинтересовалась Персефона.

Конечно, никому не следовало совать нос в их с Алексом отношения, тем более Джеку. Всех это уже не касалось – с момента, как они обручились в ту ночь, когда их застали в королевских апартаментах. Именно это и продемонстрировала Персефона и вопросом, и всем своим видом.

– Как в чем? Нечего было ему бродить! – настаивал Джек.

– Не надо глупых обвинений, моя любовь, – упрекнула его Джессика, и, к тайному удивлению остальных, ее муж – свирепый волк и гроза стаи – замолчал и задумался о ее возможной правоте.

– Алекс обещал мне, что не станет соблазнять мою кузину, пока я буду отсутствовать. Он дал слово, – повторил Джек.

– Но они же были женаты. Чего еще ты можешь ожидать от новобрачных, кроме активных занятий любовью – и так часто, как только им позволят мешающиеся под ногами родственники? – поинтересовалась Джессика с таким видом, словно лично присутствовала на их тайном бракосочетании на рассвете.

– Женаты?! Как это? – взревел Джек, словно только что обнаружил в семье грандиозный скандал.

– Это нетрудно, если обладаешь сноровкой, – с притворной скромностью пояснил Алекс. – Вкладываешься в специальную лицензию, находишь отзывчивого священника, который поверит в твою неспособность жить без своей возлюбленной и убеждаешь его в том, что отчаянно хочешь поскорее на ней жениться. А так как мы с ней оба совершеннолетние и не обязаны спрашивать позволения у варвара, который считает справедливым обрекать свою кузину и друга на адские муки неудовлетворенной страсти, хотя сам… Нет, я не буду вас смущать, Джессика, только скажу: сейчас Джек лицемерит. Ну а устроить все остальное – пара пустяков.

– Почему же ты говоришь это не мне, а моей жене?

– Потому что они ничего плохого не сделали, – ответила та. – Добрый святой отец их благословил, оборотись лучше на себя и прекрати сверлить Алекса таким взглядом, словно хочешь разорвать его на куски. На самом деле граф Калверкоум строго придерживался всех клятв, которые сегодня во второй раз давал Персефоне. Я видела на церемонии, как священник объявил их мужем и женой и потом одними губами добавил «снова». Полагаю, этого требовала его совесть, поскольку в глазах Господа они стали мужем и женой еще после первых обетов.

– О! – воскликнул Джек и немного смутился.

А Маркус и Антигона так бурно приняли сторону Джессики, что удостоились строгого взгляда мистера Уоррендера. Тот молчаливо напомнил: пару недель ждать не так долго, и он не желает снова подниматься с рассветом, чтобы их сторожить.

– По-моему, это очень романтично, даже я готова изменить свое мнение насчет любви и брака, – с тяжелым вздохом призналась Пенелопа, словно извиняясь за прошлые свои клятвы, что ни за что не превратится в желе, как Джек и Джессика, и никогда ни в кого не влюбится.