— Послушайте, Пётр Кузьмич, но тот милиционер сказал, что это Марина на меня настучала. Как же так? Они сговорились?

— Марина просто подтвердила, а основные показания всё-таки дала Валентина Анатольевна, — объяснил юрист.

— И что теперь? — устало спросила я, руки ощутимо подрагивали.

— Драч убит, Ростислава посадят. Но у него связи, так что ему немного дадут, потом переведут в поселение и через года полтора выпустят по амнистии или за хорошее поведение. Но сюда он уже однозначно не вернется.

— А кто будет у нас старейшиной? — спросила я.

Я говорю «у нас», хотя на самом деле я уже давно для себя решила, что пора уходить из «Союза истинных христиан». Всё, что я планировала заполучить с помощью этой организации, я уже получила. Но не надо думать обо мне плохо, что я, мол, использовала их для своих интересов. Во-первых, я вложила туда гораздо больше, одних благотворительных мероприятий столько организовала и провела. А во-вторых, я стараюсь, конечно, чтобы вернуть Пашку внукам (да и просто хочу, чтобы он жил), но главный результат — возвращение СССР, он же будет для всех людей. И сколько народу останется живыми, не будет всех этих конфликтов и войн.

Так что цель моя благородна. А уж добиваюсь я этой цели, как умею.

— Из другого города пришлют, — вздохнул Пивоваров и вдруг сказал, — вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить.

— О чём? — не поняла я.

— Придёт новый человек, непонятно какие он правила заведёт, может, там так спокойно и комфортно больше не будет.

— Может быть, — равнодушно пожала плечами я.

— Тебя разве это не беспокоит? — удивился Пивоваров.

— Да не особо, — опять пожала плечами я и, чтобы завершить не очень приятный разговор, быстро сказала, — сейчас я детей позову и будем ужинать.

— Да погоди ты! — немного резче, чем обычно, сказал Пивоваров.

Я послушно села за стол обратно и с готовностью уставилась на юриста, мол, излагай, я внимательно слушаю.

— Вот ты сказала, что отблагодарить меня хочешь… — смущённо крякнул Пивоваров и густо покраснел.

Я внутренне дёрнулась: так вот для чего всё это вступление было! Интересно, что он от меня хочет? Моя вера в человечество прямо на глазах таяла, становилась всё меньше и меньше.

— Да, конечно, — вежливо сказала я, демонстрируя готовность отблагодарить столь хорошего человека, хоть сейчас.

— Так вот… — сказал Пивоваров и сделал большую паузу. Говорить ему об этом было явно неудобно, но тем не менее сказать ему хотелось.

— Ой, да говорите уже! — не выдержала я, — сейчас дети прибегут, и не поговорим нормально.

— Угу… да… — пробормотал Пивоваров, и вдруг заявил, — Люба, буду тебя просить теперь я.

— Что? — моё настроение стремительно падало вниз, но старый юрист этого, казалось, не замечал.

— Я хочу стать старейшиной «Союза истинных христиан», — сказал Пивоваров и внимательно посмотрел на меня.

— Ну… хорошее желание… и главное — благородное, — дипломатично ответила я.

Пивоваров согласно кивнул и вдруг брякнул:

— И я прошу тебя, Любовь Васильевна, помоги мне с этим!

Я чуть не упала.

Мы проговорили долго. Уже дважды на кухню заглядывали Ричард и Белка. А мы всё говорили и говорили, обсуждали, отметали варианты и предлагали новые версии плана заново.

Наконец, на кухню зашла Анжелика и строго заявила:

— Детям уже пора спать. Можно, они поедят, а вы потом договорите? Или вы можете уступить нам кухню, а сами переходите в комнату. В любую.

— Ой! — покраснела я и принялась накрывать на стол…

Пивоваров уходил, когда дети давно уже спали, а свечи догорели и пришлось менять их на другие.

На пороге он обернулся и устало спросил:

— И что теперь с нашей борьбой будет? Неужели всё это закончилось, мы прилетели обратно, и придётся вернуться к скучной унылой жизни? Влачить жалкое существование обывателей?

— Зачем вы так говорите? — пожала плечами я.

— А как? Всё уже закончилось. Страница перевёрнута.

— Не соглашусь, Пётр Кузьмич, — сказала я и коварно усмехнулась, — есть же ещё Великобритания, Германия… Почему бы не удобрить и их земли?

Утром опять выключили свет. В моём родном ЖЭКе, как обычно в таких случаях, все «разъехались на дальние участки со срочной проверкой».

Решила не отрываться от коллектива и я. Сдала подготовленный со вчера отчёт Щетинину и сразу же заглянула в кадры. Таисии там не оказалось: сегодня дежурить была очередь у другой кадровички.

А жаль, очень уж мне было любопытно, чем закончилась история Таисии по «отбиванию» у меня Алексея Петровича. Причём мне было так любопытно, что, если бы не опасение столкнуться с ним у неё дома, я бы сейчас же направилась прямо к ней в гости, чтобы всё разузнать.

Записавшись в журнале и перекинувшись парой слов с кадровичкой, я со спокойной совестью прямиком отправилась в «Дом молитв».

В Доме молитв было непривычно тихо. Нет, я понимаю, что люди на работе, и что свет отключили сегодня опять на весь день. Но всё равно здесь всегда кто-нибудь да был. То сестра Инна возилась со своими растениями на клумбе, или с рассадой. То молодёжь разучивали какую-то библейскую сценку и репетировала в одной из комнат. Какие-то хозяйственные дела, организационная суета, да и так, просто поболтать, — но люди всегда здесь были.

Но не сегодня.

Хотя само здание было открыто.

Я вошла внутрь и ходила в одиночестве по тёмным, гулким коридорам.

— Есть здесь кто? — уже в который раз воскликнула я.

Помещения были пусты.

Ну ладно, не больно то и хотелось. Я свою миссию выполнила и совесть моя чиста.

С этой мыслью я развернулась, чтобы идти обратно, как вдруг из бокового коридора прямо навстречу мне вышла лучезарная Марина.

Увидев меня, она аж дёрнулась и ошалело уставилась на меня:

— Ты! — злобно прошипела она.

— Что я? — спросила я и решила брать быка за рога и не тянуть больше с разборкой, — у тебя какие-то претензии, Марина? Мне сказали, что ты свидетельствовала против меня.

— Это из-за тебя Всеволод погиб! — фыркнула она.

— Ты совсем дура? — рассердилась я, — если его грохнул Ростислав, то причём тут я? Они власть не поделили, а ты взяла и меня приплела! У тебя с мозгами всё в порядке?

— Но ведь ты последняя возле него крутилась! — прорычала Марина, всю её лучезарность, как рукой сняло, черты лица исказились, и она стала похожа на медузу горгону.

— И что тебе это дало? — проигнорировала её наезд я, — ну слила ты на меня дезу. Менты проверили и всё равно нашли крайнего. А ты как была полным нолём и ничтожеством, так и