город западных кривичей. Или находившийся ниже по течению Днепра Пересечень, город уличей. Но путь из Центральной Европы к Дону и Волге был удобнее через Киев.

Здесь, над Биричевым спуском к реке, князем Игорем или его предшественниками был поставлен двор и возведен каменный терем. Архитектуру этого двух– или трехэтажного здания представить легко. Это приземистый, основательный романский стиль с низкими прочными колоннами и пологими сводами. Толстые, не меньше метра стены стояли на грунте почти без фундамента. Входы были украшены полуциркульными арками на полуколоннах, нижние этажи перекрыты полуцилиндрическими сводами, высокие верхние этажи – деревянными крышами на мощных стропилах. Все это, по меньшей мере изнутри, было расписано яркими красками. Строители, скорее всего, были из Восточной Римской империи, менее вероятно – из государств франков или германцев, где их было намного меньше. Но архитектурный стиль, включая даже арабский восток, в то время был один.

Ничем не выдающийся деревянный город полян и поразительный каменный терем князя русского, которые увидели на их торжественном пути в загробный мир древляне, символизировали разную роль славянских племенных союзов и таинственной руси на торговых путях Европы. Действующей силой, будь то грабеж, торговля или дипломатия, выступала именно русь. Причем не только во времена Ольги, но и гораздо раньше, более чем за столетие до нее. В византийских источниках на греческом языке предположительно, а в латинских точно русь начинает упоминаться в 830‑х годах, во время строительства хазарской Белой Вежи.

Появление в письменной истории «многократно знаменитого и всех оставляющего позади в свирепости и кровопролитии… народа рос» (по словам патриарха Фотия) произошло мирно и вовсе не в хрониках юга Европы, а в Вертинских анналах, летописном своде Сен-Бертенского монастыря на севере Франции. В статье 839 года французский монах-хронист записал, что «в пятнадцатые календы июня» (18 мая) к «императору Запада» Людовику Благочестивому (правителю франков из рода Каролингов, 814–840) прибыло посольство от византийского императора Феофила (829–842). В императорской резиденции Ингельгейме митрополит Феодосий и сановник-спафарий Теофаний вручили владыке Запада подобающие дары, поздравили с военными победами и предложили подтвердить мир и союз между двумя державами. Посольство было обычным, но Людовика весьма заинтересовали люди, которых византийские послы привезли с собой и которых просили сопроводить на родину, к «народу рос»:

«Он (император Феофил. – А. Б.) также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ называли рос, которых их король, прозванием каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему, прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли получить благосклонностью императора, возможность вернуться, а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров, очень жестоких и страшных народов».

Людовик Благочестивый, сын и наследник Карла Великого, был человеком образованным и имел хороший геополитический кругозор. Как и император Феофил, он вел множество войн с мусульманами и старался распространить свое влияние на славянские земли – вдоль побережья Балтики (ободриты), в Подунавье (где он основал Восточную марку на месте будущей Австрии) и на Адриатике (Карантанская марка, позже Штирия). Логично предположить, что император Запада, подобно его противникам-мусульманам, знал о Руси во главе с русским каганом: титулом степным, но употреблявшимся самими русскими (даже патриотичный митрополит Иларион в середине XI века называл так великих князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого).

Императора Запада крайне насторожило то, что послами Руси оказались скандинавы. Набеги викингов уже полтора десятилетия допекали его страну. Попытка крестить данов и шведов фактически провалилась. Гамбург, куда Людовик поставил для этого епископа, еще держался, но более крупный торговый город Дорестадт подвергался грабежам чуть ли не ежегодно, а Антверпен был разрушен. Крайне важная для империи франков международная торговля была под угрозой. А теперь скандинавы явились послами Руси, через которую шел не единственный, но все же немаловажный для франкских купцов водный путь в Византию с Балтики и к Каспию из Чехии. Неудивительно, что Людовик Благочестивый отнесся к ним с чрезвычайными предосторожностями, зафиксированными в Вертинских анналах:

«Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов (шведов. – А. Б.), как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет. И это он не преминул сообщить [императору] Феофилу через своих упомянутых послов и письменно, и то, что он охотно принял (послов Руси? – А. Б.) по сильному его желанию, а также, если они будут найдены верными, и для них было бы дано разрешение на возвращение в отечество без опасности; их следовало отпустить с помощью (от императора Запада. – А. Б.); если в другой раз вместе с нашими послами, направленными к его присутствию, появился бы кто-нибудь из таких [людей] он сам должен был назначить решение»[124].

Проще говоря, император Запада не вполне поверил в то, что назвавшиеся послами Руси скандинавы не могли вернуться на Русь общеизвестными Днепровским или Донским путями: из Константинополя по Черному морю или по суше через Болгарию – страну воинственную, но в это время ослабленную. Людовик Благочестивый сам девять лет назад (в 930 году) победоносно закончил войну с болгарами, пытавшимися отбить у Империи франков славянские земли Среднего Подунавья, а год назад (838) благополучно вернул себе власть над славянами Паннонии, поддержанными было болгарами. В 839 году, когда к Людовику Благочестивому прибыло посольство императора Феофила, не слишком сильный болгарский хан Пресиян потерпел поражение от сербов (на земли которых претендовали оба императора), так что даже сухопутный путь от Константинополя к Днепру не представлял явной опасности. Кочевавшие с 830‑х годов в Северном Причерноморье венгры жили в мире и союзе с Хазарским каганатом, а каган дружил с императором Феофилом, который около 834 года прислал на Дон инженеров, чтобы помочь хазарам построить Саркел и другие крепости вдоль Донского торгового пути.

В общем, подозрительность Людовика Благочестивого, вынужденного быть в курсе текущих политических отношений, справедлива. Как и его решение помочь шведам вернуться на Русь, если они не окажутся шпионами викингов, но… отказ впредь предоставлять услуги сопровождения подобных делегаций из Византии по действительно спокойному торговому пути из державы франков на Русь без особого рассмотрения. Важно, что Людовик Благочестивый нисколько не удивился тому, что его венценосный «брат» император Феофил знает о вполне безопасном пути из державы франков на Русь и в Хазарский каганат. Настолько безопасном, замечу, что на нем в IX веке практически нет монетных кладов, густо покрывающих весь торговый путь «из варяг в персы» по Волге и южному побережью Балтики… Клады эти были из арабского серебра. Что объясняется