об отказе полицейских принять заявление, будешь отвечать за то, что не помог раскрыть преступление, а сообщишь — будешь виноват перед сотрудниками Бескудниковского отдела. Тем более еще неизвестно, действительно ли преступление было совершено.

— Так в том-то все и дело! — воскликнул лейтенант. — Лев Иванович, Зимин говорил абсолютно искренне. Он действительно был уверен, что его жену убили. А полицейские даже слушать его не пожелали!

— Ну, Антон, тут я тебе одно могу посоветовать: слушай свою интуицию. Это важное качество хорошего полицейского, — усмехнулся Гуров. — Если ты считаешь, что Зимин прав и убийство действительно было, даже если остальные считают по-другому, то возьмись за дело и все досконально проверь.

— И как мне это сделать? — Воробьев задумчиво почесал вихрастую макушку. — В отделе со мной информацией никто делиться не станет. Да и как со службой быть? У меня же свои задачи есть, никто меня из главка на посторонние дела не отпустит.

— А вот об этом уже ломай голову сам! Работа сыщика чаще всего и заключается в том, чтобы преодолеть все трудности и добыть нужную информацию, — усмехнулся Гуров, и в этот момент на столе у него зазвонил служебный телефон.

— Все, Антон, больше ничего я тебе посоветовать не могу. Сначала прислушайся к интуиции, затем сделай выбор и после этого следуй ему до конца. Удачи! — закончил разговор сыщик и ответил на звонок: — Полковник Гуров слушает.

Несмотря на это заявление, сыщик почти не слушал, как Орлов упрекает его в том, что он не отвечает на звонки по сотовому телефону, и напоминает, что мобильники нужно не только выключать на совещании, но и включать после него. Гуров задумчиво смотрел на Воробьева, который замешкался в дверях кабинета, ломая голову, был ли он сам таким наивным, когда пришел на свое первое место службы? А лейтенант вдруг замер в дверях и посмотрел на сыщика, словно собирался что-то сказать. Однако передумал и кивнул головой, словно придя к какому-то решению. А затем вышел наружу, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Зайди ко мне! — наконец, выговорившись, распорядился Орлов.

— Петр, я только что от тебя, — тяжело вздохнул сыщик.

— Что ты опять, как Крячко, пререкаться начинаешь? — возмутился генерал. — Если говорю: «зайди», значит, ты мне нужен!..

Как и предположил сыщик после этого разговора, у Орлова для него оказалось новое задание. Банальное до невозможности — у человека прямо из машины, среди бела дня, украли портфель с личными вещами и документами. А «изюминка» была в том, что этим человеком оказался не какой-нибудь клерк Иванов из обычного офиса, а один из ведущих нотариусов Москвы, и направить именно Гурова на расследование этого преступления попросил не кто-нибудь, а министр внутренних дел. В такой просьбе, естественно, не отказывают, и сыщик отправился к нотариусу, радуясь исключительно тому, что у него сейчас нет серьезных дел и не приходится расстраиваться, что отрываешься от них из-за такой ерунды.

От главка до офиса нотариуса Тищенко, который и стал жертвой ограбления, ехать было совсем недалеко. Вениамин Арнольдович арендовал помещение на Тверской, недалеко от здания правительства Москвы, и этот факт только подчеркивал его статус. Гурову потребовалось чуть больше пятнадцати минут, чтобы добраться туда, и он, пока ехал, врубил в машине кондиционер на полную мощность, искренне радуясь, что на раскаленной сковородке, в которую превратились московские улицы, пробыл совсем недолго.

Нынешний июль шокировал москвичей экстремально высокими температурами. Даже в тени столбики термометров показывали далеко за тридцать градусов, и, по заверениям синоптиков, это лето било все существующие температурные рекорды, а жарче в столице было только около полутора сотен лет назад — еще в позапрошлом веке! Правда, хуже всего эти температуры воспринимались в первые дни жары, когда после недельных ливней из-за мощных испарений казалось, что ты находишься не на московской улице, а где-нибудь в Африке, в районе экватора. А сейчас сухая жара ощущалась не так тяжело. Хотя, может быть, к ней москвичи уже просто привыкли.

Тищенко было чуть больше шестидесяти лет, но выглядел он куда моложе. Импозантный, подтянутый, без лишних морщин на лице, нотариус издалека мог бы сойти за сорокалетнего, и лишь абсолютно седая голова безошибочно указывала на его возраст. Кабинет у Тищенко был под стать своему хозяину — такой же основательный и функциональный, и в нем чувствовался какой-то едва уловимый почерк советского стиля — отсутствие излишнего количества стекла, металла и пластика. Этакий деревянный фундаментализм. И Гуров не исключил, что в советские времена нотариус был одним из властных функционеров — либо по линии КПСС, либо по профилю комсомола. И встретил Тищенко сыщика так, как встречают желанного гостя — выбрался из-за стола, сделал пару шагов вперед и протянул ладонь для рукопожатия, которое оказалось достаточно крепким.

— Лев Иванович, сожалею, что вам приходится отвлекаться от важных дел на мои проблемы, но они тоже серьезные, и утерянные документы могут причинить неудобство важным людям, — проговорил нотариус, возвращаясь в свое кресло и жестом приглашая Гурова сесть напротив. — Или мне следует называть вас «товарищ полковник»?

Гуров усмехнулся. Информированность Тищенко его ничуть не удивила. Она лишь подчеркнула первое впечатление сыщика об основательности этого человека. Конечно, секретарша нотариуса сообщила ему, кто именно заходит в офис, но имя точно не называла. И это означало, что нотариус не только наслышан о Гурове, но и сам мог попросить, чтобы на раскрытие кражи поставили именно его.

— Давайте обойдемся без званий. Имя-отчество — вполне приемлемый вариант, — ответил на вопрос Тищенко сыщик. — Расскажите, что именно произошло?

Как рассказал нотариус, в офис он возвращался после встречи с одним из своих клиентов, имя которого он не имел права называть. Там Тищенко получил некие документы, которые должен был проверить и удостоверить. Однако произошла неприятность — бумаги оказались украдены. И произошло это, по словам нотариуса, за какие-то десять — пятнадцать минут. Неподалеку от офиса он выяснил, что остался без любимых сигарет. Чтобы не гонять в магазин лишний раз секретаршу, отрывая ее от работы, Тищенко решил сам купить все необходимое. Он припарковал машину у магазина, купил сигареты, вернулся назад и отправился дальше. А пропажу портфеля с документами с заднего сиденья обнаружил только на стоянке, когда попытался его забрать.

— Я понимаю, что история глупая и банальная, но, как видите, и на старуху бывает проруха, — закончил свой рассказ Тищенко. — Неосмотрительность и желание не затруднять лишний раз сотрудников меня погубили. Мне бы хотелось, чтобы этот портфель был найден как можно быстрее.

— А вы уверены, что кража произошла именно тогда, когда вы были в магазине? — задал дежурный вопрос сыщик.

— Абсолютно! — чуть поморщившись, ответил ему Тищенко. — Портфель я сам