присмотревшись внимательнее, он понял, что ошибался. Буер что-то тихо шептал себе под нос, но разобрать в этом бормотании нечто осмысленное было сложно.

Похоже, маркиз и граф Ронове оказался целиком и полностью прав. Оружие отзывалось на волю существа, принёсшего ему жертву, а жрец это или демон было не столь уж и важно.

Кровь, всё как всегда упиралось лишь в пролитую кровь. Хотя, а чего ещё можно было ожидать от Руин Ада? Волшебной силы любви?

Сила всегда опирается на жестокость. Кто готов пойти на любые жертвы, тот всё и получает. Кто сомневается и переживает о ближних, тот, как правило, и проигрывает.

Бери и круши, подчиняй и командуй, используй хитрость и лги, иначе будешь использован — третьего не дано. Сказки о победе добра — это всего лишь сказки для бедных. Если добрые поступки и приносят пользу дающему, то скорее в качестве исключения. Рассчитывать на человеческую благодарность в реальности не приходится.

— Что с Нилуфар и Ноорулайн? — спросил Рифат демона.

Буер пропустил вопрос мимо ушей. Гораздо больше демона интересовал его новый меч.

— Пока так себе получается, да? — не отрывая взгляда от чудо-оружия, буркнул Буер. — Ничего, ничего. Недельку-другую потренируюсь, и можно будет начать с тобой спарринги. Посмотрим тогда, кто кого! Чья молитва сильнее, хе-хе.

Демон плотоядно облизнулся:

— Твой Ульфикар против моего Хамадана! Вот только не надо смотреть на меня таким осуждающим взглядом. Да, я тоже решил дать мечу имя, чем я хуже тебя, человечек?

В этом вся суть демонов. К Рифату по имени губернатор Буер не обращался почти никогда, зато имя его меча знал отлично. Что ж, глупо обижаться на адское создание за то, что оно такое, как есть.

Впрочем, Рифат буравил Буера взглядом по совсем другой причине, нежели отсутствие такта.

— Женщины, Буер. Твои «жёны», что с ними?

На лице демон явственно читалось разочарование:

— Кто о чём, а человечек о своём! Откуда мне знать? Сидят, рыдают в доме, наверное, — увидев, что Рифат направился к их жилищу, демон добавил: — Какая теперь, в конце концов, разница? Они свою задачу выполнили, больше они не нужны.

И уже совсем вдогонку уходящему Рифату демон выдвинул своё предложение:

— Давай отдадим их на потеху бесам, что скажешь? Ребята столь долго терпели, пускай теперь поиграются.

Рифат ничего не ответил.

И даже не стал оборачиваться.

Сбывались его давние опасения.

* * *

У входа в жилище его встретил аватар Астарота.

Полутораметровый удав свесился с крыши перекошенного домика прямо над входной дверью, явно желая поговорить прежде, чем Рифат войдёт внутрь.

— Находиться рядом с губернатором Буером нынче небезопас-с-с-сно, — прошипела змеюка. — Козломордрый с-с-слишком увлечён с-с-своей новой игрушкой.

Рифат попытался отодвинуть свисающего над дверным проходом удава, не желая обсуждать сейчас Буера. Его волновало совершенно иная проблема.

Аватар Астарота, однако, извернулся, не давая себя отстранить.

— Они всё равно умрут, человечек, — немигающие глаза смотрели прямо на Рифата. — Такова их с-с-судьба. Не взваливай на себя ношу ответственности за чужие с-с-страдания. С-с-с-сопереживание — это с-с-слабость.

Рифат не стал спорить. Он был согласен с утверждением демона.

Но тем не менее он чувствовал, что так или иначе должен завершить это дело.

Не ради двух женщин — они не значили для него ничего, — но ради собственного внутреннего спокойствия. Если он сделает всё возможное, то ему будет легче об этом забыть.

— Я и не взваливаю на себя ношу, герцог. Напротив, я хочу с себя ношу снять. Превратить женщин из объекта злодеяния в непреднамеренных жертв. Так оправдать себя будет проще.

Уголки пасти змеи заметно приподнялись, расплываясь в своеобразной улыбке:

— Вот такой подход я люблю. С-с-своя выгода прежде всего! Всё ради с-с-себя!

Здесь тоже было спорить особенно не о чем. Если ставить в приоритет интересы ближних, то гарантировано ничего в жизни никогда не достигнешь. Тебя просто используют и выкинут за ненадобностью. На человеческую благодарность может рассчитывать только конченный идиот.

Удав вновь изогнулся, на сей раз не преграждая, а освобождая проход:

— Тогда с-с-сделай, что должно! Покончи с этим, чтобы двигаться дальше! Для победы в главном с-с-сражении тебя ничто не должно отвлекать.

Рифат молча кивнул и вошёл внутрь дома. Ему с самого начала без всяких предсказаний было ясно, что лишь целеустремлённость может привести к победе над светопоклонниками. А любые сомнения означают для него смерть.

Поэтому этой ночью он принял решение. Окончательное решение касательно судьбы двух женщин, потерявших для Буера всякую надобность. Осталось только хладнокровно воплотить это решение в жизнь.

Едва увидев его, Ноорулайн разразилась рыданиями.

Родившая накануне девушка была всё ещё сильно ослаблена, а потому лила слёзы, не вставая с лавки у печки. Её по-прежнему брюхатая мать, в отличие от дочери, встрепенулась, но ярость в глазах вдовы быстро сменилась бессильной злобой.

— Убийца! — прошипела она почти так же, как шипел удав Астарота. — Убийца младенцев!

Рифат покачал головой:

— Всего лишь соучастник убийства. При самом акте кровопускания я не присутствовал.

Казалось, что Нилуфар вот-вот бросится на него. Она бы, вероятно, и бросилась, если бы не отягощавший её огромный живот. Ей оставалось только шипеть и бросать Рифату в лицо обвинения:

— Помогать злу вершиться и творить зло своими руками — это одно и то же, мерзавец! Никакой ты не мститель, ты просто бездушный палач!

Рифат снова не согласился:

— Неправда. Я точно знаю, что у меня есть душа. Ибо она прошла через Ад…

Он знал, что женщина неспособна понять, что это значит. Да что там деревенская женщина, никто неспособен в полной мере представить, что происходит с душой после смерти. Нижний Ад, хотя и похож на Руины, но всё же, чем глубже, тем сильнее от них отличается.

Побудьте пару часиков собственной тенью, тогда какое-то понимание, может быть, и придёт.

Нилуфар плюнула на него, попав в штаны как раз туда, где скрывалось лицо Ронове. На секунду Рифату даже стало интересно, слышит ли маркиз и граф разговор или, как обычно, пребывает до поры до времени в полудрёме.

На сам плевок Рифат не обратил никакого внимания. Всё равно его шаровары были столь грязными, что их невозможно было ещё больше испачкать.

— Буер собирается отдать вас на растерзание одержимым, — будничным тоном сообщил он двум женщинам. — Мне такое решение крайне не нравится, но я ничего не могу с этим сделать.

Рифат уже неоднократно думал о возможном решении ситуации. Да, чисто теоретически он мог бы на время взять под свою опеку двух женщин, но понимал, что из деревни одержимых тем всё равно не