– Нет, Михаил Иванович, – категорически мотнул головой Валера. – У нас с вами уговор. Никогда ничего подобного не требовать. Или я уйду.

– Куда?! Куда ты уйдешь, сопляк?! – кривил пьяную физиономию тогда Шелестов. – Где тебя кто ждет?!

– В никуда уйду, просто, – проговорил Валера, и он честно был готов.

Последние пять лет были для него очень трудными, очень. Умный сильный мужик, коим раньше являлся Шелестов, когда брал его на работу, после исчезновения своего приятеля Ростовского превратился в ничто. Он начал бояться собственной тени. Ему везде виделись заговоры. И Диану он в свой загородный домик перевез поначалу только лишь затем, чтобы она не помогала Роману Ростовскому с алиби. Велел занять ее чем-нибудь.

– Чем? – не понял Валера.

– Ну… Тренируйтесь, стреляйте. Она это любит. Может, со временем охранять меня станет, – болтал он, когда ребята приехали ему на смену. – Когда вы выйдете на пенсию.

И только потом, когда Валера с восхищением докладывал о ее результатах, за что себя теперь ругал нещадно, в пьяных – непременно пьяных – мозгах Шелестова родился совершенно идиотский план.

Ему вдруг стало казаться, что руками этой лихой девчонки он сможет устранить Пронина! И считал, что сам окажется незапятнанным при этом. Это же смешно так думать!

Валера не заметил, как проговорил это вслух. И Шелестов, снова шикарно пригубив, спросил:

– Ну, вот почему ты так думаешь, почему?!

– Потому что у нее нет мотива убивать Пронина.

– А каким должен быть мотив, каким?! – скривил покрасневшее от алкоголя лицо хозяин. – Мотив более чем понятен – страх за любимого человека.

– Страх – не повод для убийства, – настырно нагнул голову Валера и глянул на стакан в руке Шелестова.

Тот почти опустел. А было начало восьмого! Что будет к обеду? Хозяин надерется и свалится в одной из спален и станет храпеть на весь дом. Проснется с головной болью, злой, примется орать и раздавать глупые указания. И…

– Страх – не повод, а вот месть за смерть любимого – да, – вдруг совершенно трезвым голосом перебил мысли Валеры Шелестов.

– Что?! – Он попятился, позабыв о ямке, которую колупал носком ботинка. – Месть за смерть?! Я не ослышался?

– Нет, конечно.

И, подтвердив подозрения охранника о степени своего опьянения, Шелестов запустил стакан в самый центр бассейна. Валера поморщился. Теперь придется нырять, искать, доставать, чтобы Дианка не поранилась, когда станет плавать.

Идиот!

– Ты не ослышался, Валера. – Шелестов нетвердой походкой подошел к нему, схватил за плечо, повернул на себя, глянул злым поплывшим взглядом. – Ее Рома в любом случае покойник. Он не оставит его в живых, он ему не нужен. Мне тоже. Парень очень умный. Это не спившейся Аллой управлять. Роман… Роман стоит своего отца, Валера. И он… И он и мне не нужен тоже. Так что сделать нужно следующее…

Они очень громко говорили, очень! Она все слышала! И воткнула в рот край подушки, чтобы не заорать, чтобы не обнаружить себя. Чтобы они не поняли, что она все слышит!

Когда они ушли от бассейна, чтобы вернуться в дом, Диана тихо сползла с кровати, на цыпочках добралась до окна, выглянула наружу. Никого. Она осторожно закрыла окно.

Ночью вдруг захотелось свежего воздуха, тихий гул кондиционера начал раздражать. Она его выключила и открыла окно. И вырубилась. А в семь утра ее разбудили голоса. Говорили у бассейна. Шелестов и Валера, она поняла потом. И говорили такое!!!

Первым порывом было выскочить на улицу и утопить обоих в бассейне. Или одного Шелестова, потому что Валера всячески противился планам этого кривоногого урода. Однако же промолчал, когда Шелестов предложил устранить Романа для того, чтобы подтолкнуть Диану к мести. Почему промолчал? Потому что не верил, что она способна отомстить за Рому? Что не способна будет убить человека, даже глядя на него в оптический прицел? А Рома?

А на Рому Валере было плевать. Он уже дважды отказал ей в телефонном звонке, когда она просила. И раздражался, если она вскользь упоминала о младшем Ростовском. И смотреть на нее начал как-то нехорошо. С каким то подвохом или интересом, она все не могла разобраться. И несколько раз, распластав ее на мате в момент тренировок, он…

Он откровенно щупал ее! Да! И снова нехорошо смотрел на нее. И странно дышал, будто обнюхивал ее.

Надо было бежать отсюда как можно скорее, только вот куда?! Как?!

Домой было нельзя. Мать – глупая курица, верившая безраздельно Шелестову, – сразу вернет ее обратно. И будет наивно полагать, что делает доброе дело!

К Роме? Так его самого нет в городе. Шелестов вчера, когда приехал под вечер, рассказывал об этом Валере. Что, мол, пацан пропал куда-то. Где-то его прячут. И квартира Ромы сейчас пустует.

Но ведь она знает, где ключи от его квартиры! Вернее, могут там быть. Раньше, еще когда они были подростками, Рома часто терял ключи. А мать, часто напившись, не слышала, как он звонит в дверь. И тогда он придумал оставлять запасные ключи на задней стенке своего почтового ящика, прилепив их на большой пластилиновый кусок.

Что, если они все еще там? Она откроет квартиру, войдет и побудет там какое-то время. Как долго, она не знала. Но ей просто необходимо было вырваться, сбежать от этих страшных людей, желающих сделать из нее убийцу.

Это же надо, до чего додумались!!! Уроды!!!

Диана недовольно простонала и едва слышно сонно чертыхнулась, когда Валера без стука вошел в ее комнату и потянул с нее одеяло.

– Чего тебе?! – Она рывком села, откинула с лица всклокоченные волосы.

– Михаил Иванович хочет тебя видеть, – проговорил Валера, жадно рассматривая ее голые ключицы и плечи, не прикрытые майкой на тонких бретелях.

– Зачем?

Диана потянула на себя одеяло, пытаясь прикрыться. Но Валера крепко держал за край. И вообще с такой силой дернул, что стащил его на пол, оставив ее сидеть на кровати в короткой майке и трусиках.

– Поговорить хочет. – Он не отводил взгляда, блуждая им по ее телу, как по собственности.

– О чем? – Диана свесила ноги с кровати, обхватила живот, согнулась, чтобы хоть немного спрятать себя.

Валера понял, вздохнул, отошел к окну, приказал:

– Оденься, девочка.

Она не стала спорить, быстро влезла в спортивные штаны, широкую олимпийку. Намотала волосы на кулак, сворачивая их в кольцо, которое тут же проткнула заколкой. И снова уселась на кровать. Валера стоял к ней спиной и о чем-то напряженно размышлял.

– Я оделась, – напомнила о себе Диана.

– А? – Он повернулся, глянул рассеянно и вдруг спросил: – Ты Рому своего любишь? Только честно!

И она вдруг как заревет, сразу поняв, куда он клонит, она же все подслушала. Просто нервы не выдержали. Или ее тренированное тело еще было очень юным и не могло иметь такую же тренированную душу. Она просто поняла, куда он клонит.