Потому что я лучше оставлю ее вдовой, чем оставлю хоть одну возможность навредить моей семье.

— Эй, Брюс, потолкуем? — я сел в салон, закрыл за собой дверь и посмотрел в побледневшее лицо мужчины.

По его глазам пронесся страх, который он постарался скрыть, но запах… запах труса и человека, который самоутверждается за счет слабейшего, его выдал. Я брезгливо смотрел, как он потирает глаза, чертыхается под нос в сторону пока еще своей жены, и мысленно считал до пяти — давал ему время надышаться перед смертью.

— Ты кто такой? — Уэллс посмотрел в лобовое стекло на Аурелию и Джайдена, который крутился у ног девушки, помахивая хвостом, выражая таким образом поддержку. — Тоже из этих… Из оборотней?

—Разве это важно? — Он дернулся от этих слов и перевел взгляд на меня. — Волк… человек… какая разница? Главное ведь не в этом…

— Убирайся из моей машины, чертов оборотень, — прошипел Уэллс, нервно заводя мотор. — Убирайся!

Я выпустил когти.

— Каждый поступок влияет на наше будущее, — медленно и предельно спокойно сказал я. — На наше место в этом мире. Но твои поступки показали… ято тебе не место в нем.

— Нет! — заверещал Брюс, видя, как когти на другой моей руке становятся больше, толще, а рука покрывается шерстью.

Через секунду лобовое стекло со стороны водителя растеклось кровавыми брызгами.

— Я же сказал — обычный дождевой червяк, который даже не понял, какое золото было рядом с ним все это время.

— Золотко, говорят, что в новый дом вначале пускают кошку, — усмехнулся Лиам, протягивая мне ключ от нового дома.

Я усмехнулась и полной грудью втянула весенний аромат с примесью новой жизни, который теперь у меня навсегда стал ассоциироваться с вкусным запахом свежеспиленного дерева.

— Все это глупости, — рассмеялась, поглаживая внушительный живот, который очень вырос за эти два месяца. — Между прочим, твоя дочь тоже так думает.

— О нет, — Лиам по привычке закатил глаза. — Неужели ты не чувствуешь, что это сын?

Я не удержалась и легонько в шутку толкнула гору мышц, которую теперь именовала своим мужем.

— Ведьма сказала, что ребенок совсем скоро покажет себя, но до этого времени не нужно торопить события.

Лиам хохотнул:

— Да я и не тороплю!

— Конечно, нет, — возмущенно засопела я. — Конечно, не торопишь, и поэтому не включаешь ночью телевизор, по которому идут прямые трансляции бейсбола, хоккея, американского футбола?!

— Золотко, — Лиам привлек меня к себе ближе, заключил в свои объятия, и в уютном, удобном, родном кольце его рук мне захотелось замурлыкать кошкой — настолько здесь было надежно и хорошо. — Мне совсем не важно, кто это будет — девочка или мальчик. Главное, чтобы это был волчонок!

— Иисусе, Лиам, ты неисправим! — рассмеялась я, и на эти слова мой муж расплылся в улыбке.

Он перевел глаза на меня, и под его внимательным, цепким, родным взглядом я таяла.

За эти несколько месяцев мы через многое прошли. Простились со своим прошлым, приняли свое настоящее, увидели, на что способны ради друг друга. Наша маленькая семья была не только теплым согревающим солнцем, для меня она стала исполнением заветной мечты.

Я оглянулась. Новые домики с красными, синими, желтыми черепичными крышами поблескивали чистыми окнами, рассыпая вокруг солнечные зайчики, которые рассылало щедрое весеннее солнышко. Упругая молодая травка пробивалась через темные плодородные пласты земли маленькими стрелами. Новая асфальтовая дорога темным ручьем огибала поселок и скрывалась в лесу — теперь не будет страшен буран, даже если деревню занесет снегом, волки в два счета расчистят путь. Вся эта пасторальная картина настраивала на сказочный лад, обещая, что впереди нас ждет только спокойная жизнь, которую мы не только выбрали сами, но и построили собственными руками.

— Золотко, пойдем, — Лиам повернул ключ в замке, и дверь отворилась.

Несмотря на то, что я уже много раз видела дом в проектах, на фотографиях по ходу строительства, не смогла удержать восхищенный вздох. Белые стены, огромные окна, яркая мягкая мебель, — все сделано с любовью и заботой.

— Мне нужно кое-что тебе показать, — муж взял меня за руку, переплетя свои пальцы с моими, и повел за собой.

За синей дверью на втором этаже рядом с огромной спальней обнаружился сказочный уголок.

— Не может быть! — я прижала ладони к своим потеплевшим щекам. — Это невероятно!

Вокруг и правда царило волшебство — потолок переливался всеми оттенками голубого небесного цвета, раскрашенный вручную пол стелился зеленой травой, а по стенам тянулись ввысь деревья.

Над маленькой кроваткой в углу комнаты раскинул свои густые ветви огромный дуб, словно говоря, что лучшего защитника малышу не сыскать во всем свете.

— Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Лиам.

Он огладил мои плечи большими ладонями, разгоняя сонм мурашек по спине, и в этот момент каждая клеточка тела словно зажглась электричеством. Столько времени прошло с первого поцелуя, но нет, каждый раз ожидание его рождает такое же томление, такое же напряжение в теле, ожидание скорой и нужной разрядки…

— Мне нравится, как ты пахнешь теперь… — промурлыкал он мне в хо. — С каждым днем, как волчонок внутри растет, меняется и твой аромат. Он становится глубже, сильнее, роднее. Теперь ты пахнешь как дом. Как хлеб. Как вода. Как моя жена. Как мать моих детей. Аромат истинной пары в самом начале - это только наживка. Настоящий запах родной души проявляется позже. После того, как ты видишь, что рядом с тобой находится надежный партнер и любящая женщина…После родов твой запах станет еще более вкусным…Не знаю, как смогу отпускать тебя от себя хоть на минуту…

Лиам накрыл мои губы своими, и по телу пробежала ощутимая дрожь. Сначала он целовал неспешно, но стоило приоткрыть губы, впуская кислород в легкие, как тут же ринулся вперед, устанавливая свои порядки. Поцелуй стал жарким, волнующим, будоражащим.

Он провел рукой по моим волосам, путаясь в них, переместил горячую ладонь на затылок, устанавливая свои правила поведения, против которых даже не хотелось возражать — потому что все, что он давал, дарил от чистого сердца, я с удовольствием принимала.

Ощутив ответ на жаркие поцелуи, Лиам опустил руку ниже, путаясь в складках рубашки, быстро расстегивая маленькие пуговки, оголяя мое горящее тело, а после — спустив с бедер мягкую джинсовую ткань брюк для беременных. Почувствовав холодок на раскаленной коже, я втянула воздух сквозь зубы и поняла, что мужа ведет точно так же, как меня — он уже не сдерживал себя, свои ласки, а поцелуи сместились ниже, несдержанные, откровенные, а от того еще более возбуждающие.

— Золотко, — простонал и прорычал в одно мгновение, подхватив на руки, уложил меня на большую кровать напротив окна.