За дверью стояла графиня в отделанном кружевом пеньюаре, с художественным беспорядком на голове, уже поднявшая руку, чтобы снова постучать.

– Что-то случилось? – спросил Маркус.

– Non, mon ami, – тихо сказала она. – Я пришла справиться о здоровье миссис Смит.

Слишком хорошо зная эту леди, чтобы принимать все сказанное ею на веру, он внимательно посмотрел на нее и только потом ответил:

– Я думаю, она поправится, но сейчас она еще не очень хорошо себя чувствует.

– Ах, бедняжка, – сказала графиня, качая головой и глядя поверх его плеча на неподвижную фигуру на постели. – Я посижу с ней, если вы хотите поспать.

Она говорила, по-видимому, совершенно искренне, и ему на миг стало стыдно за свое недоверие к ней.

– Спасибо, но я чувствую себя прекрасно.

– В самом деле? – Она подняла бровь. Он еще хорошо помнил, как она это делала. Она ответила на его взгляд пристальным взглядом. – Не могу ли я что-нибудь сделать для вас, дорогой? – Она чуть-чуть затянула паузу и добавила еще более мягким тоном: – Ради прошлых дней.

По ее глазам он видел, что она поняла его, и чуть заметно улыбнулся. Он не мог сердиться на нее; она была такая, какой была, со своими женскими предрассудками, но если не считать этого, она была неплохой женщиной, способной на настоящую доброту и великодушие. Она была опытной любовницей, с хорошо сложенным телом, которое он давно не видел, без сомнения, все еще соблазнительным.

Но сейчас он не испытывал желания убедиться в этом. Его интересовала только одна женщина. Ни в этот вечер, ни когда-либо у него не появлялось желания заниматься любовью с кем-то другим. Лорен была больна, и ему хотелось быть рядом с ней, пока ее здоровье не восстановится, и это было все, о чем он думал. Других желаний у него не было.

Он не собирался объяснять все это графине. Но, переведя взгляд со спящей Лорен на стоявшую рядом с ним женщину, он увидел по чуть изменившемуся выражению ее лица, что объяснения излишни.

– А-а, так вы действительно влюблены. – Она почти незаметно покачала головой. – Я не думала, что такое возможно, mon ami.

– Да, – просто сказал он.

Она похлопала его по плечу, как будто он страдал какой-то неизлечимой болезнью.

– Вы будете или очень счастливы, или ужасно несчастны. Я надеюсь на первое, Маркус. Она замечательная женщина, думаю, у нее есть сердце. Мне она нравится. Отвечает ли она на ваши чувства?

– Не знаю, – признался он. – Я не знаю, как узнать. И боюсь узнать это. Если она меня не любит, я буду более чем несчастен, я буду раздавлен. Так получается, что люди, кого я люблю, покидают меня или по своей воле, или погибают.

Он не собирался говорить это, но здесь, в полутемной комнате, где горела лишь пара свечей, где лишь пляшущие огоньки камина освещали ее, он говорил с человеком, который когда-то был его другом, даже если между ними не было любви, и слова против его воли лились из его души. Она медленно кивнула.

– Смерть вашего отца, когда вы были еще мальчиком, была тяжелой утратой, он был вашим единственным родителем. Я помню, как вы рассказывали об этом, Маркус. Но вы должны кому-то доверять.

– Это становится все труднее и труднее, – сказал он, теребя волосы и снова оборачиваясь, чтобы взглянуть на Лорен, как будто с ней что-то случится и ей станет хуже, если он не будет постоянно смотреть на нее.

– Нужно, чтобы кто-то научил вас… Я так и не смогла этого сделать, хотя и пыталась. – Она снова с решительным видом пожала плечами и неожиданно улыбнулась. – Возможно, она сможет. Ради вас самого, cheri, я на это надеюсь. Я по-прежнему предлагаю посидеть с ней… вы не должны переутомляться. Если я вам буду, нужна, позовите.

– Благодарю, – тихо произнес он.

Она закрыла за собой дверь, и он облегченно вздохнул. Вернувшись к кровати, он лег, свернувшись рядом с Лорен, слегка обняв ее плечи. Если бы он мог, он защитил бы ее от всего мира.

Через некоторое время он задремал. Когда Лорен пошевелилась, он мгновенно проснулся. Взглянув на нее, он увидел, что ее ясные зеленые глаза открыты, и в них отражаются огоньки горевших свечей.

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросил он.

– У меня пересохло горло, – с хрипотцой ответила она. Он встал и налил вина из стоявшего на столике графина. Она осторожно отхлебнула.

– Хотите чашку чаю? Или бульона? – спросил он. – Если хотите, я схожу на кухню и приготовлю его для вас.

Он был почти уверен, что сумеет заварить чай. Бульон выглядел более проблематично, но если нужно, он мог пойти в домик прислуги и разбудить экономку. Лорен улыбнулась.

– Чудесно.

Он отвел прядь волос от ее лица. Кожа у нее была холодной, в комнате становилось прохладнее, но, по крайней мере, лихорадка спала. Она была все еще бледной, но не такой болезненно-бледной, как раньше. И страх за нее немного отпустил его.

– Здесь кто-то был? – спросила она.

– Приходила графиня, она предлагала посидеть с вами, если я хочу отдохнуть, – сказал он. – Она потревожила вас? Мы старались говорить тихо.

Лорен качнула головой:

– Нет, не это. Я чувствую запах ее духов. И это все, что она предложила? – с иронией спросила она. Он усмехнулся.

– Она не может оказать мне услуги, которые заинтересовали бы меня. Как видите, я предпочел остаться здесь сам.

Она положила голову на его руку, и он, наклонившись, с нежностью поцеловал ее в лоб. Она грустно улыбнулась.

– Боюсь, я не выполняю условий контракта. Вы, должно быть, чувствуете себя обманутым. Мне так жаль, что я не оправдываю ваших ожиданий…

– Ни о чем не жалейте, – твердо заявил он. – Каковы мои ожидания, судить мне. А я желаю, чтобы вы отдохнули и поправились.

Она вздохнула.

– Признаюсь, я размякла, как ненакрахмаленный платок.

– Только поправляйтесь, – повторил он. – Мне не на что жаловаться.

– Не понимаю почему, – прошептала она, лежа на его согнутой руке, и он держал ее так осторожно, как какую-то драгоценность. Она снова закрыла глаза и погрузилась в сон.

Больше этой ночью ничего не произошло.

Маркус проснулся рано и спустился в столовую позавтракать, но очень скоро вернулся посмотреть, как Лорен себя чувствует.

Он с радостью увидел, что она смогла съесть небольшой кусочек подсушенного хлеба, хотя все еще была слаба, и ее подташнивало.

– На полное выздоровление требуется некоторое время, – сказал он, – несмотря на то, что вы приняли маленькую дозу, да и то случайно. Я знал крепких матросов с такими привычками, но и они не сразу приходили в себя.

– Но что значит «некоторое время»? – со страхом спросила Лорен.

– По меньшей мере, день или два, или, может быть, три, – попытался он успокоить ее.