— Очень на это надеюсь, — произнёс он интимным тоном и вновь приблизился ко мне.

— Мне это воспринимать как генеральную репетицию? — выпалила я на одном дыхании, когда мужчина вновь взял меня за талию и притянул к себе.

— Именно… — обворожительно улыбнулся. — Оттолкнёшь? — слегка приподняв бровь, интересуется провокатор.

— И опять вас разозлить? — не удержалась я от смешка, вспомнив свою реакцию, когда услышала звук бьющегося стекла. — Я, пожалуй, воздержусь, а то вы опять что-нибудь разобьёте о дверь.

Он лишь лукаво улыбнулся и, прижав меня к себе крепче, накрыл мои губы своими. Его поцелуй был пропитан нежностью, мне пришлось напомнить себе, что это всего лишь игра. Если б не это обстоятельство, я бы назвала его волшебными, от него стало тепло на сердце и реальность, пусть на миг, показалась прекрасной. Жаль, что всё это иллюзия, очень жаль…

— Никогда не думал, что настолько сильно полюблю целовать … — это были первые слова, когда он прервал поцелуй.

— Вас послушать, так я первая женщина, которую вы так самозабвенно целуете! — не сумела скрыть сарказма. Вот не люблю, когда мне лапшу на уши вешают.

— Не первая, разумеется. Было дело, правда, когда я был слишком юн, а потом… — Тут он замолчал, пристально смотря мне в глаза.

— Да мне, собственно, всё равно… — пожала я плечами и попыталась отстраниться. Вот не понравился мне этот разговор, как и его взгляд.

— Ай-яй-яй, — шутливо погрозил он мне пальцем, — ревновать нехорошо.

— Да я не ревную! — вспылила.

— Ревнуешь… — протянул он, и при этом вид у него был… ну уж очень довольный!

— Делать мне больше нечего, — фыркнула я в ответ.

— Не-е-т, ты всё-таки ревнуешь… — продолжал он настаивать на своём.

Достал со своим «ревнуешь», ей-богу!

— Ладно, если вам так хочется, буду ревновать. Только намекните, к кому конкретно. Знаете, нет желания всех подряд испепелять злобным взглядом.

— А всех не нужно, только мужчин, что будут к тебе подкатывать без меня.

— Не поняла? При чём тут мужчины? По вашему сценарию, я должна биться в припадке ревности, а не отпугивать мужиков. Просьба: опишите более конкретно мою роль в вашей пьесе, а то я что-то уже путаться начала. Мне ревновать полагается, или вы ревнивца должны изображать?

В ответ Лютов рассмеялся, а, отсмеявшись, выдал:

— Упаси бог тебе увидеть, как я ревную…

— Что, опять что-то разобьёте? — не удержалась от подколки.

— Не приходилось ранее этим страдать. Но что-то мне подсказывает, что будет хуже…

— Тогда лучше давайте обойдёмся без сцен ревности. Что-то у меня желания нет узнавать, что вы имели в виду под словом «хуже».

— А ты не провоцируй и не узнаешь, — произносит он как-то уж больно сурово, словно предупреждая, что будут серьёзные неприятности, если я вздумаю флиртовать с другими мужчинами.

— Вам не кажется, что мы отклонились от темы? — решила прекратить этот странный разговор.

— Я бы так не сказал… — И опять смотрит так испытующе.

Вот что он от меня хочет? И пока я раздумывала на эту тему, пижон вновь полез с поцелуями.

— Егор Александрович, прекратите так стремительно менять тактику, вы меня пугаете! — упираясь ладонями в его грудь, возмутилась.

Лютов замер.

— В смысле? — теперь он растерялся.

— Да во всех! — сорвалась-таки я и решила сказать то, что собиралась ещё утром. — То вам договор неукоснительно исполнять нужно, а потом, наплевав на пункты, лезете со своими поцелуями. Давайте уж определимся, как дальше жить будем. Или мы действуем, как договаривались ранее…

— Опять отталкиваешь? — недослушав, перебил он меня, и опять его взгляд строгий.

— Да нет же…

— Вот и хорошо! — лукаво улыбнулся он и продолжил наступление.

Да что же это такое?!

— Лютов, где мой подарок! — решила вернуть его в изначальную точку нашего разговора, другое мне в голову не пришло.

Он вновь остановил наступление, но в миллиметре от моих губ. Зараза!

— А я в качестве подарка разве не подойду? — выдохнул он мне в губы.

— Вам никто не говорил, что вы слишком высоко себя оцениваете?

Этот наглец лишь усмехнулся и накрыл мои губы. Ладно, будем считать это рекламной паузой. Но когда он прервал поцелуй, я вывернулась из его объятий и, отойдя на безопасное расстояние, перешла сразу к волнующему меня разговору:

— Так вот, или мы соблюдаем все пункты нашего договора, или договариваемся о новых правилах. Иначе я умом тронусь, гадая, чего вы, собственно, добиваетесь своим поведением!

 — А разве ты не догадываешься? — наклонив голову набок, интересуется мужчина.

— Не люблю гадать, а предпочитаю конкретику.

— Конкретику, значит…

Как-то коварно улыбнулся он и сделал шаг в мою сторону.

— А вот этого не нужно… — Я выставила руки вперёд.

— Мила, ты сейчас о чём? — удивлённо интересуется он и, не сбавляя шага, проходит мимо меня.

— Извиняйте, запаниковала не по делу, — с опаской следя за мужчиной взглядом, повинилась.

— Кто знает? Возможно твоя паника и не на пустом месте… — с насмешкой во взгляде вновь ввёл меня в ступор мужчина. Пока я, как дурочка, хлопала глазами, он открыл дверку шкафа. Я отвернулась, не люблю подглядывать, а судя по пищащему звуку, там у него сейф. — Мил, ты чего отвернулась? — со смешком спрашивает.

— Меньше знаешь, дольше и спокойнее живёшь.

— Можешь повернуться, тут нет ничего, что бы я хотел скрыть от тебя.

— А мы на приём не опоздаем? — повернулась к мужчине.

— Хочешь уйти от разговора?

— Именно.

— А что так? — походя ко мне, усмехнулся он.

— Что-то мне подсказывает, что я не готова к нему.

— Ладно, поговорим после свадьбы. А теперь давай наденем на тебя мой подарок. Забыл о нём, когда заметил, как ты, увидев меня, дёрнулась, словно от удара.

— Нервишки шалят, извините, — решила я отшутиться, заодно запретив себе думать об их с Региной разговоре хотя бы на время.

— Мы скоро это исправим, а теперь закрой глаза.

— А может… — начала я.

Но он, тут же перебив, с нажимом произнес моё имя:

— Мила…

Тяжко вздохнув, подчинилась, а то мы тут до утра разговаривать будем. А у меня только одно желание: на приём съездить и уединиться у себя, мне ещё работу искать нужно. Моё мысленное бухтение прервало прохладное прикосновение к коже в зоне чуть выше декольте. От неожиданности я охнула, и тут же послышался тихий смех Лютова.