А что ты знаешь об этом бале? – Теодор решил совершенно беззастенчиво воспользоваться разговором, чтобы немного отдохнуть. – Я только помню, что читал когда-то о подобных сборищах, но бывать не приходилось.

– У нас ещё будет время поговорить об этом, – помолчав и подумав, сказал гном, – а сейчас не отвлекайтесь, а то к вечеру не закончим.

– Хорошо, – хором вздохнули ректор и принц, подгребая каждый к себе очередную гору конвертов.

В коридоре послышались шаги, и в комнату заглянул Харви, а за ним появился и демон. Они с недоумением оглядели сидящих на полу Тео, Хасида и Хайласа и после короткого объяснения ситуации присоединились. Работа сразу пошла гораздо быстрее, и в итоге на полу остались четыре больших ящика, из которых самыми наполненными были два: с заявками от родителей будущих студентов и от восторженных поклонниц.

– С какого начнём разбирать? – обречённо спросил Тео у Хайласа. – И по какому принципу?

– Здесь уже имеет смысл разделиться, – ответил гном, задумчиво рассматривая ящики, – так как решение о сотрудниках принимаешь ты, то ящик с письмами претендентов остаётся на тебе, тем более что там писем не так чтобы очень много: штук сто, может, чуть больше.

– А романтические кому? – с трудом сдерживая улыбку, поинтересовался Харви. – Разве они не только для Теодора?

– Размечтался, – хихикнул Кеннет, который занимался именно тем, что вылавливал из стопок письма с сердечками и сбрасывал их в нужный ящик. – Я точно видел, что были письма и Биэлю, и Хасиду и тебе. Хотя Тео, конечно, лидирует.

– Мне? – искренне изумился Биэль. – А мне-то с какой стати?

– А кто у нас смог очаровать половину присутствующих дам? – Тео хихикнул, вспомнив томные вздохи, которыми награждали демона придворные кокетки в возрасте от шестнадцати до шестидесяти.

– Это не я, – тут же постарался отказаться от всего Биэль, но друзья только ухмылялись, глядя на его возмущённую физиономию.

– Ладно, – примирительно сказал Хайлас, – романтические рассортирую я. Буду по кучкам раскладывать в зависимости от адресата, а с отправительницами сами разбирайтесь.

Спорить никто не стал, и следующие полчаса слышалось только шуршание бумаги и порой сдавленные смешки, в основном со стороны Хайласа. Сидящий у него на плече и заглядывающий в письма Кеннет иногда зажимал крыльями пасть, чтобы не хохотать вслух и не отвлекать остальных.

Тео сначала посматривал в их сторону, но потом взял себя в руки и сосредоточился на полученных письмах. Выбор сотрудников — дело более чем ответственное!

Иногда ректор советовался с Хасидом, занятым разбором приглашений, иногда привлекал Харви, которому достались письма родителей, но в основном читал сам и раскладывал письма на три стопки: те, которые надо обсудить, те, которые сомнительные, и те, которые однозначно на выброс.

– Хасид, как ты думаешь, сколько тебе понадобится служащих в отделение банка? – задумчиво спросил Тео, читая очередное письмо. – И вообще: сколько служащих нам надо? Тех же горничных? А лакеев?

– Каких лакеев, Тео? – хитро посмотрел на него принц. – Разве наши студенты не будут учиться самостоятельности?

– Что, и горничных не будет? – ошарашенно спросил Кеннет, оторвавшись от очередного украшенного сердечком послания. – А платья надеть, а причесаться, а… что там ещё благородным леди положено?

– Сами, Кеннет, исключительно сами, – коварно улыбнулся принц, – кто не умеет — научится, леди Матильда и госпожа Теана об этом позаботятся.

– Ты страшный человек, твоё высочество, – задумчиво кивнул Тео, – хотя именно в перевоспитании наша цель, так ведь?

– Только лекарю заранее скажите, чтобы побольше успокоительного припас, – хохотнул Биэль, – кстати, кандидатура на это место есть? А то у Харви найдётся…

– Харви? – Теодор с интересом посмотрел на капитана. – У тебя на примете есть лекарь? А чего молчишь?

– Он, скорее, консультантом может быть, – с искренним сожалением вздохнул Харви, – в призрачном состоянии, если что, не слишком удобно оперировать, к примеру. Но поможет с удовольствием. Это бывший наш целитель, граф Генрих его в одном из походов у иньцев отбил да так при себе и оставил. Умнейший человек.

– Познакомишь меня с ним? – попросил Тео и, дождавшись согласного кивка, снова повернулся к Хасиду. – Ну, допустим, горничные и лакеи нам не нужны, а тебе сотрудники в банк и бухгалтерию понадобятся?

– Человека три-четыре, – подумав, ответил принц, – не больше. Да и тут надо с Густавом обсудить. Позвать его?

– А он где? – Тео отбросил в сторону очередное бесполезное письмо.

– С Бигли и Мортимером готовит зал, в смысле — склеп, к завтрашнему литературному салону.

– Как завтрашнему? – оторопел Теодор. – А почему так быстро? Вроде там ещё договариваться надо с кем-то, разве нет?

– Бигли сказал, что сказитель отменяется, так как у него выступление в Яблоневке, а два раза подряд он не может. Но с удовольствием придёт в следующий раз, – неожиданно пояснил Харви.

– А ты откуда знаешь? – Тео только переводил взгляд с одного сотрудника на другого.

– Я знаю всё, что происходит на вверенной мне территории, – улыбнулся Харви, – это моя работа.

– Значит, завтра… – вздохнул Тео, – ну хорошо, пойду отправлю сообщение его величеству.

Глава 10

Теодор стоял возле дверей в склеп бывшего мага, который когда-то жил у графа Генриха и которого им с Кеннетом показала в своё время Зайка, и старался вернуть на место отвалившуюся челюсть. Рядом с ним со столь же ошарашенным видом стоял принц. Чуть позади довольно переглядывались и гордо посматривали на остальных организаторы и вдохновители предполагавшегося действа: Бигли, Мортимер и Густав.

Тео был потрясён до глубины души, и это было совершенно неудивительно: «годящий» склеп полностью преобразился. Ректор смутно помнил, что Бигли показывал ему издали выбранное организаторами место, но тогда это был самый обычный, мрачный, заросший диким виноградом невысокий склеп с тяжёлой дверью.

Теперь же Теодор стоял перед настежь распахнутыми створками в просторное помещение, щедро украшенное гирляндами живых цветов. Внутри царил полумрак, и Тео, поборов детское желание взять на всякий случай кого-нибудь за руку, шагнул под своды старого склепа. Как некромант, он не боялся никакой нежити и нечисти, но вот неукротимая фантазия некоторых энтузиастов его откровенно пугала.

Внутри по обеим сторонам от приземистого саркофага были расставлены