– Ну, большой она не будет точно, – пообещала ему Алиса.

– О господи! – простонал безнадежно Ярый и попросил умоляющим тоном: – Вы лучше с ней сами, а я подожду, пока подрастет!

– Не боись, Красноярцев! – не удержалась и рассмеялась Алиса. – Мы тебя поставим на смену памперсов, это самое безопасное занятие с младенцем!

– О-о нет! – промычал он и повторил требование: – Сами! Вам привычно, вы умеете! А мне сегодня вполне хватило! На нашем ребенке экспериментировать не хочу! – и проорал задушенно: – Я этот муляж с ручками-ножками два раза чуть не уронил!

– Ну не уронил же, – резонно заметила Алиса и пообещала: – Прорвемся!

Но не пробыв и двух недель дома, Алексей неожиданно собрался снова уезжать.

– Это не надолго, – объяснял он извиняющимся тоном. – Дней на пять, ну семь максимум! Надо кое-что доснять.

– Надо, так езжай, – поддержала его Алиса. – Никаких проблем. Я понимаю, процесс творческий.

– Да будь он неладен! – искренне ругнулся Красноярцев. – Мне совсем не хочется уезжать теперь, когда тебе скоро рожать.

– Через три недели, – напомнила ему Алиса и обняла, успокаивая: – Ты успеешь.

– Успею, – пообещал он и поцеловал жену в лоб.

Они долго обсуждали всем домашним коллективом, стоит ли Алексею присутствовать на родах, как нынче стало модно и заведено чуть ли не поголовно, и большинством голосов решили, что стоит, но только в ограниченном варианте – то есть до того момента, пока не начнется непосредственно сам процесс появления ребенка. А так находиться рядом – не отходить от жены все время, пока схватки и ожидание, успокаивать, поддерживать, ля-ля, тополя, как и положено заботливому мужу.

Ладно. Заботливый муж уехал и звонил по нескольку раз в день.

Но завис-таки в той командировке, обещанные пять дней начали превращаться в семь, потом в десять, а потом в «наверное, завтра-послезавтра».

А время себе тикало неумолимо, и приближались не только роды, но и Новый год – декабрь уж на дворе вовсю!

Алиса поехала в Москву на очередной прием у врача перед родами и, выслушав уверение, что все у них с малышкой замечательно обстоит и идет по плану, как и положено, решила остаться на денек-другой в Москве, отправив водителя Федора Петровича домой.

– А что вам со мной тут оставаться, – уверяла она его. – Мне по магазинам походить надо. Последние подарки и покупки перед Новым годом докупить, а ездить я не собираюсь, тут до нужных мне магазинов пешком везде спокойно дойти. А вы приедете послезавтра за мной. Я позвоню.

Так и решили.

Хотя бабульки ее изворчались все – куда ехать собралась, снег обещали, что ей там ходить, да одной оставаться, когда срок близко, а ежели случись чего? И вот названивали одна за одной, беспокоясь, а Алиса терпеливо успокаивала, как могла.

Ну и накликали!

Утром она почувствовала тянущую боль в спине, и маетно как-то во всем теле стало, что даже и йогой не занималась. Побродила по квартире, прислушиваясь к себе – вроде ничего, нормальное самочувствие, ну спина болит, так ей положено болеть на таком сроке.

Нормально и нормально – решила, собралась и пошла в магазин, осталось-то всего пару задуманных подарков купить, Зоечке и Красноярцеву, и уже можно спокойно рожать и встречать Новый год. По магазину она бродила недолго: купила то, что хотела для Зоечки, а за вторым подарком надо бы в специальный магазин ехать, но лучше в другой день.

Алиса зашла еще за продуктами и вернулась домой. Приготовила себе обед, поела, подумала и приготовила еще и ужин.

Когда прихватила первая, не очень сильная схватка, тут-то Алиса и поняла, что «началось в колхозе утро». И зачем она приперлась в эту Москву и теперь одна тут в квартире застряла? А?

А с другой стороны, успокоила себя Алиса, застряла бы она не одна, а со всем Ковчегом в «Комсоставе», что лучше было бы? Тут хоть до роддома добраться можно, а из поселка большой вопрос. Да еще домашние в такую бы панику впали, что неизвестно, чем бы ей там заниматься пришлось: рожать или всех успокаивать – у одного сердце, у другой гипертония, у третьей еще что-нибудь! Хорошо, что в Москве.

Она посмотрела в окно – обещанный снег пошел, но спокойно, значит, все в порядке! Торопиться не будем, сколько там еще до сильных схваток – несколько часов, ну так лучше же дома, чем в больнице. Правда? Правда!

И Алиса позвонила по скайпу папе.

Виктор Маркович почти сразу ответил, показавшись на экране компьютера, словно ждал этого ее звонка.

– Привет, дочь, – улыбнулся он и спросил: – Рожать собралась?

Задавать глупые, непродуктивные вопросы типа: откуда ты знаешь или как догадался, Алиса перестала еще лет в тринадцать.

– Собралась, – вздохнула она и призналась: – Пап, мне страшно. Очень.

И рассказала, как и почему оказалась одна в квартире, а он подумал, посмотрел на нее и одновременно вроде как куда-то в себя, в свое пространство, потом улыбнулся и твердо заявил:

– Все будет хорошо, Алиса. Все получится замечательно, ребенок родится хорошо и правильно, не сомневайся. Включи и пой мантру гармонизации «Гаятри», и тебе полезно, и ребенку, помедитируй, успокаивая боль.

Он отошел, а его место у экрана заняли мама и бабушка, тоже принявшиеся успокаивать Алису и что-то там ободряющее говорить, потом они ушли по делам, вернулся папа, дал еще несколько советов, повторил, что все получится нужным и правильным образом, и отключился, благословив и пожелав удачи.

Алиса включила запись мантры «Гаятри» погромче и принялась подпевать и расхаживать по квартире, делала легкие асаны для облегчения родов, пережидая очередные схватки, засекая время между ними и подпевая в эти моменты во все горло.

И периодически отвечала на звонки домочадцев, именно сегодня решивших каждый и по нескольку раз с ней поговорить. Достали они ее так, что Алиса быстро подрастеряла все свое равновесие и спокойствие. Но пришлось только уверять, что она дома и никуда сегодня не пойдет, а совсем скоро вообще спать ляжет!

И во время очередного такого разговора с Зоечкой Алиса подошла к окну кухни, посмотрела на улицу… и замолчала на полуслове.

Снег не просто усилился, он валил огромными хлопьями сплошным белым одеялом! Она застыла в стопоре, когда увидела и осознала, чем лично ей грозит этот снегопад! И не слышала, что там кричит в трубку Зоечка, пытаясь дозваться ее – смотрела, как снег погребает под собой стоящие во дворе машины, деревья и кусты и весь мир.

– …у тебя?! – услышала Алиса, как очнулась, встревоженный до невозможности голос Зоечки из трубки.

– А, нет, нет! – прижала она телефон в уху. – Это я отвлеклась, извини. Что ты сказала?

– Я говорю, ты телевизор, как всегда, не смотришь, а там показывают, что Москву накрыло страшным циклоном и засыпает снегом. У тебя там идет?