– И я из интереса учёного приму участие в данном мероприятии, хотя оно, вне всякого сомнения, является сомнительным и странным, – изрёк Боря.

– А я приму участие в нём именно потому, что оно является сомнительным и странным, – радостно сказал Оливер.

Все посмотрели на него.

– Я бы тоже хотела остаться с вами, – тихо произнесла Флоренс. – В конце концов, у нас, видимо, нет другого выхода. Мы беззащитные подростки, за которыми гоняется призрак-убийца, а у колдодома «Стражи» какие-то проблемы. Видимо, нам придётся что-то сделать самим, чтобы защитить и себя, и других.

Ребята некоторое время помолчали, а потом Алиса твёрдо сказала:

– Ну, значит, решено. Мы – команда.

– Временно, – вставил Бенедикт. – И мы не друзья. И не надо подходить ко мне ближе, чем на двадцать сантиметров, О'Салливан.

Ларри вытянул руку и ткнул его в плечо, придерживаясь указанного расстояния. Бенедикт дёрнулся в его сторону, но Алиса и Матильда успели встать между ними.

– А я бы хотел, господа и дамы, чтобы мы не разбрасывали вещи и мыли руки, – робко произнёс Боря. – Дело в том, что перфекционист и не люблю всё негигиеничное.

– По-моему, всё просто прекрасно! – сказал Оливер. – Хададей хабабей маврики хади-бабикус. На недалеколяндском это означает, что мы отлично подходим друг другу.

Матильда, Алиса, Маша и Флоренс вздохнули. Чудофон Игорь произнёс:

– Ну что же, ваше путешествие начинается.

***

Первым делом решено было попробовать поговорить с Пьеро Риччи в Париже, потому что они знали его точное местонахождение и попасть к нему было легче всего. Ребята, перенесённые Бенедиктом, приземлились на одном из этажей Эйфелевой башни. Своих животных они оставили в номере.

– Почему ты перенёс нас именно сюда? – поразилась Алиса.

Они посмотрели на группу привидений и эльфов, которые как раз шли неподалёку с экскурсией.

– Если у вас есть на примете другое место, где можно возникнуть прямо в воздухе на глазах у всех и остаться незамеченными, то прошу озвучить варианты, – заявил Бенедикт.

Они быстро спустились с башни мимо туристов, стараясь не привлекать ничьё внимание. Однако, пока ребята бежали по дороге, одежда Оливера опять изменилась – на нём возник чей-то костюм в виде пирожного и ролики. Оливер объяснил, что почувствовал счастье и долю смущения подростка, который развлекал людей неподалёку у кафе. Это был первый рабочий день юноши на такой подработке, и тот слегка стеснялся. Ролики стащить с ног Оливера не получилось, и Матильде с Бенедиктом пришлось катить его за остальными. Байерс держал его за костюм, стараясь не прикасаться.

– Почему ты так смотришь на меня? – сухо спросил он у Матильды.

Матильда колебалась с ответом. Бенедикт сузил глаза:

– Ну?

– Ну… как по мне, ты говорил ребятам немного резкие вещи. В том числе, Оливеру. А он просто хотел поддержать тебя… Это не очень хорошо и для остальных, и для тебя.

Оливер приподнял брови и посмотрел вперёд, стараясь делать вид, что он не слышит их разговор. Бенедикт подошёл к Матильде так близко, что чуть не стукнулся о её макушку своим длинным носом с курносым кончиком.

– Почему для меня? – осведомился он.

Куратор явно старался выглядеть неприступно, но две складочки между бровями свидетельствовали о том, что он внимательно её слушает.

– Люди шарахаются от тебя. Определитель тяжёлого характера ломается, когда ты рядом. И, в конце концов, так можно остаться в одиночестве, без друзей.

– Это не аргументы.

Но тут Матильда обратила внимание на пожилую пару, которая шла по улице впереди. Бабушка с дедушкой выделялись среди всех – от них исходил мягкий свет. Было что-то очень хрупкое и трогательное в них, в каждом их движении, в каждой детали старенькой одежды, и даже в выцветшем пакете и авоське с апельсинами. Дедушка шёл с палочкой, но всё равно поддерживал жену под локоть. Его шею обнимал вязаный шарф – явно из-под её заботливой руки. А у неё было длинное пальто с воротником и вязаная шапка. Они шли медленно, но не отпускали друг друга, словно в их сцепленных пальцах таилось волшебство. А потом, на глазах поражённой Матильды, они растаяли в воздухе, и на их месте возникла семья из нескольких человек с кучей домашних питомцев. Впереди их колонны шли девочка с мальчиком.

– Эй, что случилось с теми старичками? – воскликнула Матильда. – Они превратились в семью с животными!

– Я тоже заметил, – сказал Боря. – Наверное, это учёные проводят какой-то эксперимент. Вон они в каких солидных костюмах, у них в руках папки с исследованиями. А где ты видишь животных?

Матильда сощурилась, но не увидела никаких папок и костюмов. Она удивлённо моргнула.

– Да вон же, рядом с ними. И кошки, и собаки, – ответила она.

– Странно, но я не вижу животных. Я вижу семью учёных из троих человек. Родители и их сын.

– Три человека? – поразилась Матильда. – Нет, там их больше.

Она даже сняла очки и протёрла их, но всё равно не увидела того, что описывал Боря.

– Какие это учёные? Я вижу семью артистов в костюмах, – сказал Ларри. – И с ними хмурый дедушка. Подожди, это же…

Он вдруг запнулся. Боря тоже резко замолчал.

– Матильда, я вижу нас с тобой! – завопила Алиса. – Мою маму, Малыша и твою семью. Как это возможно?!

А Матильда присмотрелась к странным призракам и поняла, что семья, которую она увидела – это её собственная, причём рядом были её подруги. А впереди шли она сама и Игорь Каменев. Сердце её забилось быстрее. Что происходит?

– Я вижу себя со своими обеими семьями, – призналась Маша. – Эти призраки превращаются в наших родных?

– Не только, – Флоренс слегка покраснела. – Потому что я вижу ещё и одного старшеклассника из моей школы. Он очень красив.

– А я вижу свою семью и нас, – проговорил Оливер. – Теперь всё ещё больше запутано.

– Я вижу… двух умерших человек, себя и ещё кое-кого, – сказал очень бледный Бенедикт, словно не веря своим глазам.

Ребята переглянулись и помчались за удивительными призраками. Но вот что странно – пока друзья за ними бежали, они не могли их догнать. А когда они остановились, то вдруг оказались рядом с ними. Тогда призраки снова превратились в бабушку и дедушку. Продолжая держаться за руки, обернулись и улыбнулись друзьям.

– Это Духи Любви, – объяснил чудофон Игорь. – Призраки пожилых супругов, проживших в любви всю жизнь. Они превращаются в то, что нам кажется настоящей любовью. В самых близких для нас людей. Кто-то видит родных, кто-то – друзей, кто-то – человека, в которого влюблён. Эта редкая удача – встретить их. Их можно увидеть в любой точке мира, но, как говорят, в Париже особенно часто.