– Может, на тебя так Россия подействовала?

– Может быть.

– Ладно. Как бы там ни было, твой единственный шанс – завтра. – Корн вздохнул. – После того, что мы там устроим, путь в «Специальное приглашение» будет тебе заказан.

И Стив с удовольствием отметил, что потный распорядитель косвенно подтвердил – его оставят в живых.

– Так что с барменом?

– Я его упустил.

– А хотел вскрыть?

– Ага. Перед камерой.

– Значит, придурку повезло.

– Завтра осечки не будет, – твёрдо произнёс Стив. – А шум, который устроит Лебененко, поможет мне проверить какого-нибудь охранника… Биологически.

– Удачи.

– Спасибо.

– Это я, – произнёс самый мерзкий голос, который когда-либо слышал Шарп. – Напоминаю: без имён и подробностей.

– А это – я, – раздраженно ответил наёмник, застрявший в неожиданной пробке на МКАД. – И не нужно мне ничего напоминать.

– Не груби, чел! – посерьёзнел Альфонсо да Вега. – Помни, с кем говоришь.

В общем, да – забывать не следовало, поскольку рыцарь по-прежнему числился в графе «источник неприятностей № 1», поэтому Шарп сбавил тон:

– Извините – тяжёлый день.

– Может, и тяжёлый, но пока я доволен: объект заливается слезами. Это хорошо.

Переживаемая Виолицием драма была серьёзным испытанием для совести наёмника, поэтому он лишь крякнул и промолчал.

– Видишь, чел, как просто на меня работать: в точности исполняй всё, что я говорю, и я буду доволен.

«Да уж, пожелание скромное и деликатное. Только я не золотая рыбка, чтобы исполнять всё, что тебе хочется…»

– Пусть те двое продолжают терзать объект, у них отлично получается, – приказал временно удовлетворённый чуд. И хихикнул: – Кстати, прямо сейчас объект буквально трясётся от страха.

Шарп понял, кого имеет в виду да Вега, и беззвучно выругался. Ну конечно, он же сам приказал Шапкам доставить Виолиция домой! Значит, Альфонсо и впрямь имеет возможность следить за ним. И, конечно, упивается этой возможностью, садист-неврастеник.

– Я рад, что вам понравилось. Буду продолжать в том же духе.

– Продолжай! – милостиво согласился да Вега. – Но никаких решений без меня! И в этой связи будь любезен объяснить: что произошло с мюзиклом?

«А сказал: без подробностей! – злорадно усмехнулся Шарп. – Да ты сам себя не контролируешь!»

– Понятия не имею, – честно ответил наёмник. – И никто не в состоянии ничего рассказать.

– Ты облажался.

– На тот случай, если вы не в курсе: я приехал после того, как всё закончилось.

– Ты должен быть в гуще событий. За что я тебе плачу?

– В таком случае указывайте, где будет гуща, и я буду в ней.

– То есть ты ничего не знаешь?

Можно было сказать: «Да, не знаю», и закончить на этом, но Шарпа и самого интересовало случившееся, поэтому он продолжил:

– С Шапками затеяли драку какие-то иностранцы…

– То есть Шапки решили взять на гоп-стоп каких-то иностранцев? – уточнил рыцарь.

– В том-то и дело, что нет. Шапки клянутся, что драку затеяли те, и я им верю.

– Почему веришь? – задал логичный вопрос да Вега. Зная дикарей, можно было предположить, что они сами решили «пощупать» жирных туристов, а получив отпор, принялись сочинять слезливую историю для Службы утилизации.

– Иностранцев прикрывал снайпер, – доложил Шарп. – Он помог им уйти.

– Любопытно… – протянул Альфонсо.

Блуждание вокруг его «объекта» подозрительных туристов явно не обрадовало да Вегу.

– Совершенно с вами согласен.

– Объект случайно не задел ничьих прав при постановке мюзикла?

– Не знаю.

– Тогда откуда снайпер?

– Думаете, его автор либретто прислал?

– Гхм… – Судя по голосу, рыцарь немного смутился. – Ладно, я разберусь.

«Неужели?»

– Что же касается тебя, то ты должен проявлять больший профессионализм и рвение. Подумай, что бывает с челами твоей профессии, если они не справляются.

– Их увольняют? – с надеждой спросил Шарп.

– Ну, можно и так сказать. – Да Вега не отказал себе в удовольствии хрипло посмеяться. – Если находят, конечно.

«Тонкий солдафонский юмор…»

– Чего молчишь?

– Я за рулём.

– Далеко собрался?

– Отдыхать.

– Смотри не надорвись.

– Постараюсь.

Альфонсо отключился.

* * *

В Москве была уже глубокая ночь, когда Шарп наконец-то добрался до нужного дома в Ясенево и бегом взбежал по лестнице. Дверь, как всегда, оказалась незапертой, а Колян – к этому наёмник начал привыкать – обнаружился в коридоре: могучий организм обессилел в момент расставания с уборной, что сказалось на внешнем виде. Трусы Колян натянуть успел, а вот любимые растянутые треники остались на уровне колен, в результате чего окружающим предлагалось любоваться на волосатые бёдра храпящего владельца недвижимости.

Поморщившись, Шарп решил пока не пытаться привести его в чувство и обыскать квартиру самостоятельно, благо мебели у Коляна было совсем немного. Первым делом наёмник прошел на кухню, где хозяин проводил большую часть жизни, и включил свет.

– Стоять!

– Что?

– Стоять, сказал, – менее уверенно произнёс тот же голос.

– Я стою.

– И не шевелитесь!

– Я и не шевелюсь.

Люстры или плафона на кухне не оказалось, после щелчка выключателя вспыхнула сильная лампочка, висящая на одиноком проводе, и яркий свет резанул наёмника по глазам. Теперь он проморгался и увидел прижавшегося к грязной стене юношу, выставившего перед собой старый кухонный нож.

– Вы кто такой?!

– А ты?

– А вы?

– Зови меня Шарп.

– Вы кто?

Юноша алкоголиком не выглядел: чистенький, ухоженный, в смешных узких джинсах, облепивших тоненькие ножки, и в толстовке. В левом ухе чернел пустотой здоровенный тоннель.

– Я – друг Коляна. А ты кто?

– А я проездом! Я родственник! – Юноша сильно волновался. – Вы мне поможете перенести дядю Колю на кровать?

– Пусть остаётся на жёстком: привычнее и для здоровья полезнее, – уверил парня Шарп. – Ты чего дверь-то не закрыл, если такой пугливый?