Стив изо всех сил пытался отыскать хоть одну неосвещённую улицу, а заодно сообразить, откуда у щенков подобное представление. У него – понятно, он приезжал сюда «в командировки» сразу после распада империи, видел и тёмные улицы, и тёмных личностей, и нищету. Помогал своим хозяевам крепко зарабатывать… Тогда.

А сейчас всё вокруг изменилось, но… Не в головах его будущих хозяев.

«Для чего щенкам вдалбливают устаревшие истины?»

Ответа не было.

Впрочем, и тратить много времени на обдумывание не пришлось – приехали. Совмещённый с навигатором поисковик уверенно привёл небольшой конвой во дворы многоэтажных домов, заставил обогнуть школу и указал на небольшое, окружённое собственным забором здание, рядом с которым располагалась игровая площадка.

– Это ж, так-разтак его, детский сад какой-то! – выдохнула ЛедиГуГу. – Что нам тут делать?

– Во-первых, перестать ругаться, – усмехнулся евроафриканец. – Во-вторых, чем плоха маскировка?

– Хотите сказать, тут выращивают маленьких вампирчиков?

– Почему нет? Шучу, конечно.

– Суровые у вас шутки.

– Извини, слабость пришлось оставить в Англии, тут для неё места нет. Нас интересует бармен, который, скорее всего, не вампир…

– Вы уверены?

– Он отражался в зеркале. И у него тёплые руки.

– Гм… – Судя по всему, «львят» эти факты не особенно успокоили.

– Так вот, нас интересует бармен, но действовать сгоряча не будем. Сначала осмотримся, поймём, что он тут делает и с кем общается…

– А начальник охраны?

– Что?

– Начальник охраны в зеркале отражался? – осведомился Дракон. – Долинский сказал, что охрана в «Специальном приглашении» состоит из вампиров. Вы не посмотрели…

– Начальник охраны стоял далеко от меня, и я не мог увидеть его отражение.

– Жаль.

«Тебя жаль, парень, тебя. С такими мозгами…» И лишь усилием воли афроевропеец заставил себя выкинуть из головы эту мысль.

– Входим через ворота, чтобы никого не провоцировать. Когда спросят, отвечаем, что мы иностранцы, ищем метро, немного ошиблись. Дальше по моей команде и по обстоятельствам! Глядеть в оба, охотники! Но не нарываться. У нас разведка, а не бой. Понятно?

– Да.

– С богом.

Ворота оказались запертыми на висячий замок, зато калитка рядом была распахнута настежь. Иностранцы осторожно вошли на внутреннюю территорию садика, но, к удивлению Стива, их никто не встретил и не окликнул.

Он удивлялся бы меньше, если бы знал, кто именно охраняет сей объект…

* * *

…Дно и Полстакана.

В тот момент, когда афробританец и молодые бритобританцы медленно входили на территорию детского сада, Шапки находились с другой стороны здания и увлечённо подглядывали за репетицией через окно.

Собственно, сама постановка их совершенно не интересовала, и даже «комик» Виолиций, время от времени начинавший размахивать руками и кричать на актёров, не забавлял. Другое дело – Коза. Войдя в образ, актриса, смутившая наивные души Красных Шапок при первой встрече, теперь окончательно их покорила.

– Вот бы у неё настоящие рога были! – Дно облизнул пересохшие губы: принесённое виски они уже прикончили. – Вообще, что за баба без рогов? Никакой красоты… Я теперь только на рогатой женюсь.

– Рога и приделать можно! – сообщил менее романтичный Полстакана. – Типа, как сиськи. Слышал, челки себе приделывают?

– Да мы вместе слышали, от дурачка нашего уйбуя! Ты трезвый, что ли, был? Уйбуй говорил, что фигня это, лучше, когда естественное всё, потому что он их сжал какой-то, и что-то там лопнуло. Не помню, откачали челку или нет. Всяко, не к эрлийцам он её повез.

– Уйбуй – дурачок! А ещё псих ненормальный, – возразил Полстакана. – Ему корову дай, он и её лопнет. Надо же аккуратно!

– Аккуратно не всегда в кайф.

– Когда толково – всё в кайф. Вот я бы эту Козу любил и с ненастоящими рогами. Смотри, улыбнулась! Зубы у неё точно настоящие!

Коза, которую Рут нашёл в переходе во время исполнения песни «У подъездного трамвая сидит Дуня чумовая», сегодня была в ударе – всегда лучше игралось, если мужики подглядывали. Коза косилась на поклонников, причём взгляды её делались всё более и более томными, и время от времени дарила им ослепительную улыбку: железные зубы с левой стороны так и сверкали в свете ламп. При этом Виолиций, которого безумно раздражали хари шантажистов, понемногу впадал в истерику.

– Да что сегодня творится! – завопил он после очередной, на этот раз – необычайно широкой улыбки. – Робинзон! Почему у вас борода набекрень?! Я ведь принёс в гримёрку зеркало! Могли бы и поглядеться перед выходом на сцену!

– Какая выросла, такую и ношу! – обиделся актёр. – Вы лучше скажите, почему вместо музыки у вас один сумбур, а Топор пьяный пришёл? Даже при Хрущёве такого бардака не было! Я не могу сосредоточиться на образе!

– Кордебалет, не расходиться! Я всё равно дверь на кухню закрыл, хватит детей обворовывать!

– Мне бы в туалет, – глядя в сторону, попросилась Голубой кит. – Так и пучит. Съела что-то.

– Только быстро! – Виолиций смочил ладони любимым одеколоном и потёр виски. Всем великим было трудно в начале пути. – Пятница, Коза, немедленно бросьте сигареты! Тут вообще нельзя курить, а на острове вдобавок и нечего!

– Ну, конечно! Столько лет – и не утопиться! Не, он там точно нашёл что-нибудь эдакое, этот Робинзон… – протянул задумчиво Пятница и почесал рифмующуюся часть тела. – А вообще-то мы хотели о питании поговорить. Аванса ты не платишь, денег на этой фигне нам не поднять, так хоть корми. Я бы сейчас супчику навернул…

– И я! – Коза повернулась к облюбованному Шапками окну, приняла изящную позу и послала дикарям воздушный, а точнее, дымный поцелуй. – Супчику хорошо бы, с тушёнкой! А вот эти двое мальцов – они почему не заходят? Симпатичные, мужественные, один другого татуированнее… То, что надо для творческой атмосферы!

«Ничего, ничего! – Виолиций снова достал флакон одеколона. – Когда музыку нормально запишем, когда костюмы сошьют толковые – будет лучше! Но сейчас им же нельзя дать хорошие костюмы, они же пропьют… Но будут осовские светлячки, «эрлийское эхо» возьмём в аренду на первую неделю – и народ почувствует искусство! И вот тогда я всю эту шваль буду увольнять одного за другим, потому что все мужья и немужья Пугачёвой в очередь выстроятся, чтобы сыграть в моём мюзикле! А сейчас надо держаться!»

– Там кто-то войти снаружи пробовал, ручку двери дёргал! – доложила Голубой кит, возвращаясь. – А туалетной бумаги нет, так что извини, Викентий, левый плавник я весь истратила.

Дверь подёргал Стив, пытаясь таким образом привлечь к себе внимание.