– Мам! – позвала я, как только отперла входную дверь.

Но никто не ответил. Я поднялась на второй этаж и услышала звук воды в ванной. Она принимала душ.

По пути я заглянула в ее спальню, посмотрела через открытую дверь на ее комод, и там лежал… кулон. Я прикусила губу, чтобы сдержать радостный визг. Какое везение! Мама никогда его не снимала. Я не могла вспомнить ни одного такого случая. А теперь… мне его практически подали на блюдечке с голубой каемочкой! Хотя мама все еще была в душе, я на цыпочках прокралась в комнату. Еще четыре шага, три, два, один. Сердце из лавы лежало передо мной. Я никогда не замечала, какая сила исходила от него, пока он был на маминой шее. Должно быть, это пламя, которое согласно легенде входило в него. Я решительно схватила цепочку и закричала от боли. Запах жженной плоти ударил в нос, и там, где я коснулась звеньев цепочки, теперь был ожог. Будто раскаленная на огне, цепочка въелась мне в кожу. На мгновение мне пришлось опереться здоровой рукой на комод, потому что я почувствовала головокружение.

Дверь ванной комнаты открылась, и из нее вышла мама. На ней был халат, а мокрые волосы укрывало полотенце.

– Почему ты в моей спальне? – спросила она, нахмурившись.

– Я только что пришла домой и искала тебя, – ответила я максимально уверенно и прижала пульсирующую руку к бедру.

– О чем ты так сильно хотела со мной поговорить?

– По поводу математики, – соврала я. – Но я все уже решила сама.

– Понятно, – сказала она, взяв в руки кулон.

Нет! Не делай этого! Хотела произнести я, но она уже надевала его себе на шею. Мама скривилась от боли, но вместо того, чтобы отчаянно срывать кулон, просто недолго потерла шею сзади.

– Если поймают того вора, который напал на нас позавчера, я ему врежу, – проворчала она. – У меня все еще болит шея из-за того, что он так сильно потянул за цепочку. Я рада, что он меня не задушил, – она нежно погладила сердце.

– Откуда у тебя этот кулон? – спросила я. Мой голос казался очень тонким и дрожащим. Надеюсь, она этого не заметила.

– Почему ты вдруг захотела узнать? – взгляд мамы стал настороженным, а поза – напряженной.

– Ну… Он у тебя уже довольно давно.

– Я нашла его на блошином рынке, – она подошла к шкафу и открыла его. – Теперь мне действительно нужно спешить, если я хочу успеть к ужину.

– А где вообще Рагнар? – спросила я, лихорадочно обдумывая, как можно осторожно убедить маму снова снять цепочку. Но моя рука болела так сильно, что я не смогла сосредоточиться.

Мама вздохнула.

– Я прогнала его. Мне действует на нервы то, что он все время ходит за мной с момента нападения. Я не королева. Ты слышала Марию – возможно, это был просто один из участников протеста, который хотел меня испугать.

Она надела темно-синее шерстяное платье и теплые колготки.

– Не жди меня! – крикнула она мне, выходя из дома. – Я буду поздно, – дверь захлопнулась.

Я закрыла глаза. Она ушла. Забрав с собой кулон.

Хотя моя рука горела огнем, я не стала уделять время тому, чтобы подержать ее под холодной водой, и сразу побежала к Арону. Он прислонился к джипу и смотрел на меня в ожидании.

– Твоя мама убежала из дома так, словно дьявол гнался за ней. Она отдала тебе кулон?

Я покачала головой.

– Что? – его лицо окаменело.

– Кулон лежал на комоде, но он… он был таким горячим, что я не могла даже прикоснуться к нему. Я обожглась.

Арон громко выругался.

– Этого не может быть!

Когда я не ответила, он добавил:

– Боже! Ты могла взять плоскогубцы или надеть перчатки.

– Сейчас я это понимаю, но в тот момент мне было… страшно. И больно… – в уголках моих глаз появились слезы.

– Мы должны поехать за ней, – Арон распахнул дверцу машины.

Я остановила его.

– Но мама не сказала, куда она ушла. Только то, что она встречается с мэром. Нам лучше подождать, пока она вернется, а потом я поговорю с ней…

– Это не сработает. У нас мало времени. Нам нужно сделать это прямо сейчас! – Арон озверел.

Он ударил кулаком по капоту джипа с такой силой, что на нем осталась вмятина.

– Мы были так близки.

– Арон, – Мария вышла из своего ведьминского домика. – Что случилось?

– Ничего, все прекрасно! – прошипел он и, повернувшись ко мне, сказал: – Я ухожу. Может, получится их догнать. – Арон запрыгнул в машину.

Мария посмотрела ему вслед, качая головой.

– Этот мальчик когда-нибудь получит штраф за превышение скорости. Вы поссорились?

– Нет. Он просто… Его просто кое-что разозлило.

Взгляд Марии на мгновение задержался на моем определенно бледном лице, а затем скользнул на мою руку, которую я прижала к себе.

Мария подошла ближе и тихо присвистнула.

– Выглядит ужасно. Как это произошло?

– Я обожглась. Сковородкой, – моя нижняя губа задрожала от лжи.

Мария посмотрела на меня с недоверием, потом кивнула.

– Пошли в дом, я тебя подлечу.

Мария отвела меня в свою уютную кухню, где я села на диван, накрытый кружевными подушками. Она достала картошку из маленькой деревянной коробки на столешнице, почистила и нарезала толстыми ломтиками, которые аккуратно положила на место ожога.

– Ну, это охладит рану. Сейчас я принесу мазь. А пока позволь Миске немного утешить тебя, – как и во время последнего визита к Марии, кошка свернулась калачиком на стуле и дремала.

Ломтики картофеля на ожоге… Я никогда об этом не слышала. Но они действительно приятно охлаждали, и мне показалось, что боль потихоньку утихает. Я все еще была напугана. Больше даже тем, как сильно Арон разозлился из-за кулона. Похоже, он действительно верил в историю Иггдрасиля!

Я погладила Миску здоровой рукой по мягкой шерсти, и кошка сонно моргнула, глядя на меня.

– Какой облом! – сказала я ей. – Я даже не поняла, как это произошло. Просто раз – и я обожглась, – если еще тогда у меня и были сомнения, то теперь я определенно была уверена, что мамин кулон – точно нечто особенное. Как будто он не желал с ней расставаться. – Цепь будто живет собственной жизнью, как кольцо Всевластия, – подумала я, вздрогнув. Даже злоумышленнику в черном не удалось сорвать его несколько дней назад.

Миска элегантно поднялась и потянулась. Затем она запрыгнула ко мне на диван и уткнулась мордочкой в мою здоровую руку. Я подумала, что это знак того, чтобы продолжать ее гладить. Но Миска, похоже, не заботилась о ласках. Она вывернулась из-под моего прикосновения и снова подтолкнула меня.