– Что же тебе нужно? – спросила я озадаченно.

Кошка осторожно вытолкнула лапой ломтик картофеля из моей руки. Он скатился ко мне на колени.

– Эй! – запротестовала я.

Миска оттолкнула и два других, затем крепко прижалась головой к моей здоровой руке и подтолкнула ее к обожженной. Она посмотрела на меня, мягко промурлыкала, и вдруг я поняла, чего она хотела. Я не могла объяснить почему, просто почувствовала.

Осторожно, боясь задеть еще болевший ожог, я приложила руку к ране. Тепло ударило по моей коже, как будто я схватилась за батарею. Или, может быть, я просто представила это. Мое сердце бешено колотилось. Миллиметр за миллиметром я опускала руку, пока она не оказалась прямо на ране. Кожа под ней была такой горячей, будто я опустила руку в огонь. Мне было больно. Только когда я поняла, что не выдержу больше ни секунды, отдернула ее. Я не поверила своим глазам. Огненно-красная рана затянулась, и только узкий шрам напоминал о том, что произошло.

Я уставилась на Миску, а она, в свою очередь, глядела на меня.

– Я снова здесь! – Мария вернулась с банкой мази и бинтами.

Я вскочила и спрятала руку за спину. Ломтики картофеля разлетелись во все стороны.

– Это… в этом больше нет необходимости, – пробормотала я. – Картошка подействовала сразу. Тем не менее… большое спасибо за помощь.

Не дожидаясь ответа от Марии, я выбежала на улицу. Нужно найти Арона. Даже если он злился на меня, только с ним я могла поговорить о том, что только что произошло.

Но по дороге в деревню я не увидела его джип, да и в Киркьювике тоже не нашла. Уже собираясь прекратить поиски, я обнаружила его немного позади города, на пустынной стоянке. За ней простирался черный пляж. От парковки отходила единственная дорожка. Я нахмурилась. Что он здесь делал? Не мог же он подумать, что таксист повез мою маму на море. Да и что она там забыла? Тем более уже темнело.

Я шла еще несколько минут и наткнулась на обломки самолета. Я действительно не ожидала увидеть их в этом богом забытом месте.

Посреди каменной пустыни было что-то странное. Изрезанные пулевыми отверстиями обломки, истерзанные полярными штормами, которые обрушивались на них годами, должны были вовсе исчезнуть. Корпус самолета почти полностью разрушен, и от оборудования осталось только несколько кривых проводов. Постапокалиптическая картина была усилена завывающим сквозь обломки ветром и луной, которая уже висела на небе бледным круглым диском. Несколько человек увековечили свои имена на металле грязно-белого цвета.

Я обнаружила Арона сидящим на полу в самолете. Лбом он упирался в колени. Когда я вошла, Арон поднял голову.

– Что ты здесь делаешь? – угрюмо спросил он.

Что же случилось?

– Ты хотел поехать за моей мамой, помнишь?

– Я не догнал их. Когда-нибудь она поедет обратно.

– Когда-нибудь? Но ты сам сказал, что у нас мало времени, и кулон нужен нам сейчас.

Арон пожал плечами.

– Я думаю, мы зря поверили, что можем что-то изменить. Дерево будет срублено, и ничего, абсолютно ничего не изменить, – он вскочил.

– Это все, что ты можешь сказать сейчас? – Я не могла понять, почему Арон хотел сдаться. – Ты же тоже хочешь спасти дерево.

– Ты действительно в это поверила? – он бросил на меня мрачный взгляд. – Тогда я хороший актер.

Я закусила нижнюю губу. Да, я ему поверила. После того, как он показал мне лагуну, и мы провели день в лодке на море, я начала верить всему. Я верила даже в то, что нравилась ему.

– Тогда почему ты как сумасшедший поехал за моей мамой, когда узнал, что мне не удалось забрать сердце? На что ты надеялся?

Тень пробежала по его лицу.

– А как ты думаешь? Я надеялся, что это поможет тебе быстрее со всем этим покончить. Я знаю, какой ты фанат природы, – его голос эхом отразился от стен разрушенного самолета.

– Теперь ты отказался от своего плана? Это глупо.

– Ну, может, я просто передумал. Кроме того, я потратил слишком много времени. Я показал тебе уже все: северное сияние, ледяные лагуны, даже китов, а ты все равно не даешь прикоснуться к…

Я вздрогнула, меня будто холодной водой облили.

– Ну ты и козел! – сказала я. – Ты мерзкий засранец! – я ударила его в грудь обеими руками так сильно, что он споткнулся. Я все еще видела ужас на его лице, но недолго задавалась вопросом, чьими словами он был шокирован больше: моими или своими собственными. Ослепленная слезами, я побежала оттуда.

– Фэй! Подожди! – крикнул Арон. – Ты снова идешь не в том направлении.

Я вытерла глаза. Верно, я шла к морю. Но мне было все равно. Я продолжала идти туда, несмотря на то, что не вернусь в Киркьювик. У меня все еще была гордость. Неважно, насколько темно стало на улице.

– Фэй! – снова закричал Арон. Я слышала, что он побежал за мной. – Да остановись ты наконец!

Я ускорила шаг, но ноги мои погрузились в мягкий песок, как в пудинг. Вскоре меня догнал Арон. Его пальцы сжали мою руку.

– Оставь меня в покое!

– Не оставлю, пока ты идешь в неправильном направлении. Ты заблудишься, а скоро стемнеет.

– Да, и что? Тебе должно быть все равно, – я попыталась вырвать у него свою руку, а когда не смогла, изо всех сил ударила его по ноге.

Арон выругался и отпустил руку. Но через несколько метров снова догнал меня, и на этот раз не только схватил меня за руку, но и сильно прижал к себе.

– Фэй! Да успокойся же ты! – услышала я его голос у самого уха.

– Убери руки! – я упорно пыталась освободиться, но Арон определенно был сильнее меня, и мне пришлось сдаться.

– Отпусти меня! Почему ты просто не можешь меня отпустить? – рыдала я, но Арон продолжал меня обнимать.

– Мне так жаль, – прошептал он.

– Что? – мое тело снова напряглось. Ему жаль, что он меня держит? Тогда отпусти, черт возьми!

– То, что я только что сказал тебе – это ложь, – произнес он с отчаянием. – Знаешь, ты такая хорошая, такая чертовски хорошая. Слишком хорошая для меня, и я… Я хотел оттолкнуть тебя. Потому что ты что-то со мной делаешь, – он резко отпустил меня. – Потому что ты меняешь все…

Я развернулась к нему.

– Я… я не понимаю…

– Я сам не понимаю, – плечи Арона опустились, и он потер рукой затылок, так что его волосы встали дыбом. – Когда я впервые увидел тебя, я заметил, что ты другая. Все в тебе такое яркое и сияющее, и когда наши руки соприкасаются, твоя кожа становится невероятно теплой. В тот момент я как-то уже подозревал, что обожгусь. Так и было. Знаешь, все время я считал, что мне никто не нужен. Я не хотел ни от кого зависеть. Но с тех пор, как ты приехала сюда, все поменялось. Я никогда не испытывал ничего подобного. С тех пор, как мы впервые встретились, я не могу думать ни о ком, кроме тебя. И это, – он взглянул вверх, – меня пугает.