Охранник на проходной угодливо заулыбался, поздоровался.

– Директор не приезжал? – равнодушно спросил Петр, проходя мимо.

– Нет. Не было сегодня. – Охранник для верности потряс головой.

Кабинетом здесь Петру служил закуток в цеху Николаича. Раньше это его устраивало, кроме компа ему ничего нужно не было. А сейчас захотелось понадежнее укрыться от посторонних глаз.

Пожалуй, имело смысл воспользоваться Борькиным кабинетом.

Петр вернулся к охраннику, попросил ключи от кабинета директора. Охранник вопреки инструкции их протянул, конечно.

Как ни странно, кабинет не был заперт.

Смысл того, что он слышал, пытаясь отпереть дверь, дошел до него не сразу. Наверное, потому что он совсем не ожидал застать здесь Борьку.

Петру пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить.

* * *

Торчать у окна было бессмысленно, но Инна стояла там и с трудом себя сдерживала, чтобы не звонить Боре. Около шлагбаума никакая машина надолго не задерживалась. От этого тревога только возрастала, стало казаться, что преследователь заметил Борю в такси и теперь… О том, что могло быть теперь, лучше было не думать.

Затекла шея. Инна потерла ее рукой, еще немного постояла и не выдержала, торопливо спустилась во двор. На детской площадке топтался малыш лет двух, рядом с ним молодая мама весело болтала по телефону.

Парень-азиат стриг траву на газоне.

Инна обошла дом, выглянула из-за угла. Серый «Фиат» стоял метрах в десяти от шлагбаума. Инна торопливо опять спряталась за угол.

Рядом находилась дверь в детский развивающий центр, она водила сюда Мишу, пока не отдала ребенка в сад. Раньше в центре было детское кафе. Существует ли оно теперь, Инна не знала.

Кафе существовало. Девушка на ресепшене вопросительно посмотрела на Инну, Инна, не обращая внимания на девушку, прошла к стойке с выпечкой.

Сидящий на стуле рядом с дверью охранник не обратил на нее никакого внимания.

Окно кафе выходило в переулок.

– Два пирожка с вишней, – улыбнулась Инна буфетчице.

Она всегда покупала здесь Мише пирожки с вишней, когда они приходили на занятия танцами и лепкой.

Подошла женщина с двумя детьми. Малыши шумели, требовали мороженого.

Девушка-буфетчица положила пирожки в пакет. Инна расплатилась, достала телефон и подошла к окну. «Фиат» с номером два-два-четыре стоял прямо напротив окна.

Торопливо сфотографировав машину, Инна помчалась домой.

Она не смогла описать Боре мужчину, которого видела в лесу. Дядька как дядька, среднего роста, седой.

Сейчас она не сомневалась, в лесу она видела водителя «Фиата». Тот сидел к ней вполоборота и равнодушно смотрел перед собой. На правой щеке почти у самой губы у него был еле заметный шрам, странно, что она не вспомнила про него, когда описывала дядьку мужу.

Инна торопливо набрала Борю, он не ответил.

Минут через пять она набрала его снова. Потом еще раз.

Когда телефон зазвонил сам, ей казалось, что она совсем перестала соображать от паники.

– Инна… – неуверенно сказала Лера. – Мне недавно звонил Борис… Хотел что-то сказать, а теперь не отвечает… Он дома? Я отчего-то беспокоюсь.

Инна привыкла совсем не думать о Лере. Сначала она не хотела видеть Леру, потому что тонула в боли, которую причина ей Анфиса, и мечтала от всех спрятаться. Потом она боялась за Борю, и ей было не до подруги.

– Где Петр? – перебила Инна.

– Петр? – опешила подруга. – На работе. Почему ты про него спросила?

Нельзя было говорить о Петре… Лера будет спасать любимого, как Инна – Борю.

– Почему ты спросила про Петра?

– Так… – хрипло промямлила Инна. – Извини.

– Инна, что-то случилось?

– В каком смысле? – Губы сделались сухими, их приходилось облизывать. – Я не могу сейчас разговаривать. Извини.

– Инночка! Я же слышу, что ты… Что случилось?

– Ничего! Не понимаю, почему ты решила, что что-то случилось!

Внезапно Инна поняла, что надо делать.

– Можешь одолжить мне свою машину? – попросила она.

– Могу, конечно. Хочешь, сейчас приеду?

– Хочу. Только подъезжай прямо к подъезду. Я сейчас сброшу твой номер охране. – Возможность начать действовать придала сил, и Инна не сдержалась, выпалила лишнее: – Лерочка, поскорее!

Она опять принялась набирать Борю. Теперь вместо длинных гудков механический голос сообщал ей, что абонент недоступен.

Вишневая «Шкода» остановилась у подъезда через сорок минут. Инна нырнула в салон.

* * *

– Не знал, что ты здесь, – сказал Петр. – Хотел поработать за твоим компом. В цеху суеты много, отвлекает. Если ты не возражаешь, конечно.

Борис быстро повернул дисплей, чтобы Петру не было видно изображение, и подвигал мышкой.

– Не возражаю, – спокойно кивнул он. – Садись, я уже ухожу.

Ничего необычного не происходило, Петр не почувствовал бы опасности, если бы не слышал, что говорил Борис в трубку.

– Я твоим кабинетом иногда пользуюсь. Ты правда не возражаешь?

– Ну конечно, нет! Садись, я ухожу. – Директор сунул лежавший на столе телефон в карман.

– Спущусь в цех и приду, – решил Петр.

– Кабинет запереть?

– Запри.

Петр закрыл за собой дверь, медленно пошел к лестнице.

Из расположенной рядом с кабинетом директора бухгалтерии слышались голоса. Неожиданно дверь распахнулась, и оттуда выскочил парень-компьютерщик, который появился на заводе недавно, но успел заменить собой остальных своих коллег. Тех теперь спокойно можно было увольнять.

Жаль, Петр забыл, как зовут парня.

– Здрасте. – Молодой человек быстро шел навстречу.

– Привет, – остановил его Петр. – Ты директору доступ к каким базам установил?

Парень наморщил лоб и весело пожал плечами.

– К отделу кадров, к бухгалтерии, – припомнил он. – Да, еще к видосам с камер. Не надо было?

– Надо, – улыбнулся Петр. – Все правильно.

«Лера, ты упоминала, что у тебя есть какие-то контакты с ментами. У тебя должны быть телефоны, тебя же допрашивала полиция…»

Петр посмотрел вслед убегающему парню.

«Черт возьми! Такие операции всегда готовятся тщательно!» – ругался отец, когда Петр рассказывал ему, как пытался убить Бориса, когда заметил, что тот сворачивает к придорожному ресторану.

Петр тогда уже понимал, что от Бориса нужно избавляться, и ехал за ним, обдумывая, как лучше это сделать. Решение выстрелить пришло спонтанно, уж очень место было удобное. И пистолет лежал в машине, Петр тогда хотел спрятать его где-нибудь на даче.