* * *

Алиса проснулась после полудня, как и подобает настоящей светской особе. Но вместо того, чтобы испить бодрящего нектара из смеси экзотических фруктов и биологически активных добавок, ну или хотя бы сделать маску для лица, устраняющую не только последствия вчерашних излишеств и злоупотреблений, но и морщины, прыщи, неровности кожи, а также меняющую разрез глаз в соответствии с текущим эталоном красоты — она первым делом залезла в Интернет. Словно самый обычный человек, слегка перебравший вчера вечером, и с волнением изучающий, как его вызывающее поведение отразилось в блогах.

И вообще, интересно же, что пишут про неё и про ранцы. Ну, то есть про ранцы, конечно. Хорошо, ладно, что пишут про неё — тоже интересно. А вам не интересно, что ли? Просто о вас столько не пишут.

На третьей странице поисковика Алиса сломалась и пошла завтракать. В холодильнике у братца, конечно, были только очень полезные продукты — и ни одного вкусного. Велев Василию через двадцать минут ждать её около дома, она быстро собралась, нанесла макияж и в последний момент снова прихватила вчерашний ранец: хуже не будет, а вдруг её ещё кто-нибудь увидит и оценит?

Дом Мёртвого Хозяина уже не казался таинственным или загадочным. Он постепенно становился родным, знакомым. Причём под этой крышей Алису совершенно не смущали «исторические» воспоминания, внезапно ставшие и её воспоминаниями тоже: казалось, только так и должно быть. Окошко над входной дверью сейчас выглядит лучше, чем три года назад, когда его помыли в последний раз. А на этой стене весной 1905 года выступала влага, сочилась, как кровь. И ничего нельзя было поделать — три весны подряд это продолжалось, а потом как-то само исправилось. А в прошлом году, когда ошкуривали перила, стёрли надпись, вырезанную в 1980-х кем-то из завсегдатаев Сайгона. Не боялись Мёртвого Хозяина настоящие рокеры — ну, или просто он их очень ценил.

Алиса поднялась на второй этаж (когда-то этой двери здесь не было) и вошла в приёмную (некогда — большой просторный зал, который теперь перегородили шкафами и фанерными стенами). Присела на диван (у дивана была своя история, но он не пожелал её рассказывать) и стала дожидаться Шурика.

Вскоре он вбежал в приёмную, и на лбу у него была аптечная резинка — Цианид считал, что это устройство усиливает кровообращение и улучшает мозговую деятельность.

— Ну? — спросила Алиса и хлопнула ладонью по гладкой поверхности ранца. — Мы их сделали?

— М-м-м…. — протянул Шурик и сел рядом с ней на диван.

— Мы их не сделали?

— М-м-м… — снова замялся её собеседник.

— Я всё испортила?

— М-м-м… Извини, сейчас с мыслями соберусь. Смотри: люди увидели на тебе ранец и решили, что это — модно. На этом этапе мы всех сделали. Люди пошли в магазин, а самые запасливые полезли на антресоли. И тут мы просчитались. Никто ведь не знает, что ранцы надо покупать именно у нашего клиента.

— Но у него ведь покупают?

— Покупают. И сейчас он уже раздаёт долги и протирает сейф от пыли и паутины. Но мы сейчас с Костей… Ну, вернее, это Костя, а я рядом стоял… Короче, он высчитал, что уже к осени рынок первоначально насытится. То есть — все, кому нужен ранец, им обзаведутся. И торговля пойдёт на спад. Да к тому же появятся дешевые китайские аналоги.

— Которые развалятся через два месяца!

— Да. Но целых два месяца с ними можно будет ходить. А потом — вдруг мода переменится? Что-то мы не учли изначально. А теперь уже поздно говорить людям, что они должны покупать ранцы только у нашего человека. Надо подать им знак… Но как? Хотя… ты же можешь написать в своём блоге, куда именно надо идти за ранцами!

— Написала уже. Большой пост, вчера ещё. И где ранец взяла — упомянула.

— Значит, они не поняли! Ты напиши ещё раз, большими буквами, капслоком. Цветом выдели. Ну, чтоб все заметили.

— Фу, — Алиса поморщилась, — даже представлять не хочется. Это же убого и безвкусно.

— А кто-то, кажется, хотел выглядеть безвкусно и покинуть сборную команду икон стиля…

— Выглядеть я хотела странно. Чтобы никто повторять не рискнул. А то, что ты мне предлагаешь — разноцветный капслок крупным кеглем, да ещё и реклама какая-то сомнительная — это против всех правил ведения блогов.

— Какие правила? Это же твой блог.

— Любой, даже самый популярный блог на 90 % состоит из читателей. Мне нравится, что меня читают десятки тысяч. И я уважаю эти десятки. Но я не могу каждому читателю сказать — привет, я тебя уважаю. Поэтому я соблюдаю правила сетевого этикета. И этим как бы говорю людям: привет, я вас уважаю.

— Да, так ты свою популярность не подточишь никогда! И все будут брать с тебя пример.

— Может быть. Но если с меня берут пример — пусть лучше будут странными, чем вульгарными. Вульгарной стать очень просто. Достаточно один раз написать объявление крупным кеглем, красными буквами. А что — один раз, не считается. Но всё считается! После этого уже очень легко надеть леопардовые леггинсы и выйти в них на улицу. А там и до преступления недалеко… И потом — поверь мне. Те, кто кинулись сегодня по магазинам и раскупают ранцы всех сортов — не вчитываются в написанное. Они смотрят на мои фотографии и прикидывают, что сделать, чтобы выглядеть так же, или даже лучше — за меньшие деньги. Обязательно за меньшие. И чтобы потом шепотом сказать самым близким, по-настоящему близким подругам: «Ха-ха, ты думаешь, я заплатила за это пятьсот евро? Рублей, моя милая, рублей! Только — тссс! Ты же понимаешь!»

Приоткрылась дверь, и в приёмную просочился придавленный ответственностью Виталик. В одной руке у него был сканер эмоций, больше похожий на сломанный фен, в другой — записная книжка. За левым ухом — гелевая ручка. В глазах — тоска.

— Я посижу тут на Наташином стульчике и весь постепенно умру, — тихо сказал он. — Не обращайте на меня внимания, будто я уже умер.

Он положил сканер рядом с собой, как пистолет, достал из-за уха ручку, раскрыл записную книжку и начал что-то чиркать — завещание писал, должно быть.

— Давай ещё раз проанализируем, — сказала Шурику Алиса и поставила ранец на журнальный столик. — Чем наш кандидат выгодно отличается от других? Кроме качества?

— Качество — это самое главное! — вставил Шурик.

— Согласна. Но когда надо срочно прибарахлиться по моде — не до качества. Хватают первый попавшийся товар, чтобы хоть на пару часов опередить соседа, который — вот дурак-то — заботится о качестве. Да когда он найдёт этот свой качественный товар — мода изменится, надо будет искать другой. И на что мне качественный ранец, который можно носить десять лет? Через десять лет он устареет настолько, что в нём будет не стыдно разве что картошку от грядки до садового домика таскать. И то — только в самых отдалённых и диких уголках.

Оба замолчали. Слышен был только скрип гелевой ручки.

Как обидно, когда план, продуманный, казалось бы, до самых мелочей, проваливается из-за маленького просчета. Когда всё, что было сделано — сделано зря. Когда побеждает не тот, кто достоин, а тот, кто громче кричит о том, что он достоин.