Работы выжившим хватит. Ну, дадут мне в Норильске самосвал, начну заниматься нужным делом, уголёк возить. Или поставят механиком в цех. Тоска.

Нет, Норильск не вариант!

И сам уже не поеду. Сложилась община, и я чувствую, что это открывает некие перспективы. После случившегося каждый выживший человек бесценен. Нас шестеро – горы можно свернуть! Теперь и мне не хотелось лезть под хозяйскую руку…

– Мужики!!! – Неизвестно откуда взявшийся Игорь заорал, как подрезанный, и я не охренел лишь потому, что кричал он радостно, а не тревожно.

Паразит! Где он?

Я отложил инструмент и торопливо выбрался из каюты, больно ударившись плечом об алюминиевый уголок в проёме.

– Балабол… Зачем так орать?

Наверху вроде бы всё спокойно.

– Что ты опять там лазаешь, басурманин?! – проревел дед от борта плавмагазина, где они с Дашей уже начали процедуру переименования. – Говорил тебе, чтобы не шарился в рубке? Говорил, я тебя спрашиваю?

Вот он где! Чем-то чрезвычайно довольный, Потупчик высовывался из рубки теплохода и продолжал захлёбываться, от перевозбуждения превращая слова в непонятное бульканье. Да что там такое, неужели по рации кого-то схватил? Или увидел? Я вытер руки о рабочий комбинезон, схватил судовой бинокль и уставился на Енисей выше по течению – предполагаемая опасность должна была исходить именно оттуда. Чисто.

– Лёха, беги сюда! Геннадий Фёдорович, не ругайся, смотри, что я нашёл!

– Так скажи или покажи, охламон, что ты языком хвастаешься!

– Нет уж, забирайтесь в рубку!

– Ты как там оказался? – спросил дед ревниво. – Вроде дрова колол…

– Молча и тихо! – похвастался Игорь, сделав хитрые глаза. – Вы же ничего вокруг не видите и не слышите со своими художествами.

– Я тебя сейчас мокрым линем выпорю! – пообещал шкипер, аккуратно складывая на ящик драгоценные трафареты. – Сейчас подойдём, Дарья, выбирайся на палубу!

Делать нечего, надо идти. Только вот ещё один мокрый линь найти бы. Будет знать, как рабочего человека отвлекать от дела.

Когда мы все ввалились в рубку, мне стало ясно – нас ждёт театральная постановка.

– Ну, гад такой, чего нашёл? – уже беззлобно спросил Фёдорович.

– Мужики! Дашка! Подходите… Не-не! Вот тут встаньте, я сейчас. – К моему изумлению, Потупчик решительно встал на четвереньки быстро пополз под штурманский стол. – Нагибайтесь!

– Я что тебе, девчонка, чтобы рачком стоять? – вновь рассвирепел дед. – Ох, прости, Дашенька, сорвалось.

– Да ничего, Геннадий Фёдорович, – прошипела девушка. – Я и сама готова ему в ухо дать.

– Нагибайтесь, не пожалеете! – упрямился следопыт.

Ругаясь в зубы, мы полезли под край стола.

– Смотрите! Видите две планки, каждая на двух шурупах?

– Видим, – прорычал я. – Быстрей!

– Ха-ха! А они ни фига не на двух шурупах! Только на одном. Декорация! Вот так надо сделать…

Он осторожно, выгнувшись и подставив плечо, повернул широкие планки, оказавшиеся своеобразными щеколдами, удерживающими крышку внутренней полости, спрятанной под столом. Скрип! Крышка медленно опустилась на плечо, Игорь перехватил её руками.

– Тяжёлая… Вуаля!

Ёлки-палки, винтовка! Ух, ты, хитро придумано! Бывший капитан предусмотрительно поклеил на поверхности поролоновые подложки, предохраняющие оружие от царапин. Несколько кожаных ремней-стяжек. Рядом закреплена прямоугольная пластиковая коробка.

– Ну, ты и сыскарь! – покачал головой дед.

– Молодец, – вынужденно признал я, всё ещё потирая зудящее плечо. – Цирк удался. А теперь сам вытаскивай всё это богатство на стол, посмотрим.

Это был полуавтоматический малокалиберный «Аншютц» с оптическим прицелом, качественное и достаточно дорогое оружие.

– Скажи, что я лучший!

– Удивил! – Дед одобрительно похлопал Игоря по плечу. – Я уж думал, что ты все возможные тайники прошерстил.

– А что в коробке, смотрел? – спросил я.

– Обязательно!

Наверное, даже на крутых ток-шоу, где люди за полчаса выигрывали миллионы, не было таких счастливцев, пацан солнцем светился!

– Патроны там, в пачках по пятьдесят, шестьсот штук. Финские «Лапуа». Три магазина: один пятиместный и два десятиместных. Гибкий шомпол в футляре и средства для чистки.

Я взял мелкашку, вышел на крыло, вскинул к плечу, прицелился в берег. Лёгкая и прикладистая. Отличная машинка. А оптика средненькая, китайчатина.

– Не работает, поди… Да шучу я, шучу! – поднял ладонь Геннадий Фёдорович, увидев разом побледневшее лицо парня. – Господи, да успокойся ты!

Но тот трясущимися руками уже набивал магазин-пятёрку.

Они с дедом пошли стрелять, а я остался в рубке, успею ещё. Хорошее приобретение. А бывший-то – хитрован! Ввек не додумаешься там искать! Однако я бы и там не решился держать ствол. Почему не в сейфе, тем более что подходящий есть в капитанской каюте? Причина может быть такая: ствол левый, незаконный. Что не редкость для этих мест, у многих таковой имеется по заимкам да схронам. На реке свой мир, и ворон ворону глаз не выклюет, однако люди встречаются разные. Бывший капитан явно был авантюристом и с законами обращался вольно. Меня пробирал жгучий интерес: что же всё-таки с ним произошло?

Короткий магазин отщёлкался быстро, мужчины вернулись в рубку.

– Отлично садит! – широко улыбнулся следопыт. – Если честно, то хотелось бы чего-нибудь покрупнее…

– То, что надо! – сразу отрезал дед. – Утка, гусь, глухарь. Можно лису бить и даже оленя, если северней забраться.

– Ну да…

– Игорь, интересно, а как ты догадался сюда заглянуть и рассмотреть там тайник? – поинтересовался я.

– Упал! Споткнулся. Поднялся в рубку посмотреть на реку, начал разворачивался и ногу подвернул, вот и упал.

– Так ты ногу повредил? Надо осмотреть, давай к Кате срочно! – забеспокоилась Дашка.

– Успею… Самую малость, Даш, скоро пройдёт. Лежу я, блин, матерюсь тихонечко и вынужденно смотрю под стол. Сразу встать не смог, вот и разглядел. Честно говорю, сам не стал бы там лазить. Всё и так просматривается… Повезло мне, да? Лёшка, ну скажи!

– Всё равно молодец! – искренне похвалил я товарища.

– А то! Теперь у нас два карабина, можно грузиться и ехать торговать… Прикиньте, я уже собирался муку в трюме ворочать, думал, может, там найду.

– В муке? – рассмеялся дед. – Кто же будет так далеко оружие прятать!

Мука.

Я на какое-то время замер, прямо в прострацию впал.

– Алексей, что с тобой? – Закревская тронула меня за руку.