– Нэтта, одевай детей, собирайся! – Пока другие хлопали глазами, Торхильда обернулась к няньке своих детей, и ни одна ресничка не дрогнула на красивом лице этой белокожей, румяной женщины. – Возьми им все теплые вещи. И укутай Сигне шею получше, она кашляет… Ладно, я сама. Весла, так найдет кто-нибудь Хроара? За ним кто-нибудь пошел? Он на озере.

К тому времени как Хроар с рыбаками пришел с озера, в усадьбе уже кипела суета. Женщины спешно собирали пожитки, из сарая выносили волокуши и запрягали лошадей. Грузили теплую одежду и еду: ведь неизвестно было, сколько придется скрываться. Из кухни тащили котлы, из спальных покоев – одеяла.

Незадолго до сумерек явился целый обоз из усадьбы Золотой Ручей. Усадьба Тьодольва стояла ближе к западной границе Медного леса, и в случае опасности с той стороны раньше оказывалась на пути захватчика. Фру Мальтруда привела с собой всех домочадцев и все домашнее стадо.

– Что же это делается, Хроар! – восклицала Мальтруда. – Фьялли! И надо же, чтобы сейчас! А у нас никого из мужчин нет дома! Прямо как будто знали!

– Наверняка знали! – отвечала ей Хильдвина. Она уже собрала и погрузила все свои пожитки, и теперь прохаживалась по дому, не выказывая никакого страха. – Я даже думаю, что знаю, кто подал им весть! Тот косоглазый Ормкель! Я ведь сразу подумала, что дело нечисто, но разве моему бывшему что-нибудь втолкуешь! Я думала, фьялли на него нацелились, ну и пусть, думаю, сам расхлебывает, если самый умный! А они подальше метили! Торбранд Тролль знает, что у нас творится! Знает, что ему сейчас самое лучшее время для войны!

– Пока две собаки дерутся, третья кусок и утащит! – подхватила Гьёрдис.

– И теперь у нас есть все возможности показать, что недаром мы в родстве с такими великими воинами! – посмеивалась Хильдвина. – Мы с тобой, Альдона, возьмем в руки по мечу и посмотрим, какие валькирии из нас выйдут! А потом о нас сложат прекрасную песнь, так что сам Хродерик Кузнец проглотит свой молот от зависти!

– Подлецы они, так и есть подлецы! – возмущалась Мальтруда, не пленяясь возможностью прославиться. – С женщинами пришли воевать! Но я им ничего не оставила! Пусть жрут очажные камни и грызут скамьи, если хотят! Больше им ничего не достанется!

Фру Мальтруда и в самом деле постаралась, очищая собственную усадьбу от имущества: ее пять лошадей изнемогали под грузом волокуш, набитых посудой, одеждой и припасами.

– Они далеко не уйдут! – решил Хроар, оглядев лошадей. – Тебе, родственница, придется половину самой нести.

– И понесу! – твердила Мальтруда. – Лучше я сама околею по дороге, чем оставлю хоть одну костяную пуговицу! Чтоб им ежа проглотить и подавиться!

– А куда мы будем грузить наше добро? – Хроар кивнул на два сундука с посудой и три – с ткаными коврами. – Если часть Мальтрудиного добра на наши волокуши переложить, то нам свою посуду будет некуда девать.

– Своего мы ничего не оставим! – спокойно и непреклонно заметила его жена. Торхильда была очень бережливой и хозяйственной женщиной, у нее ничего не пропадало. – Можно и два раза съездить.

– А успеем? Ты детей собрала – и поезжай-ка.

– Нечего таскать! С такой горой далеко не убежишь! – сказала Альдона. – Лейкнир! Арне, тащи сюда лопату из сарая! И заодно пешню!

Когда оба орудия были доставлены, Альдона вручила их Лейкниру и велела копать прямо посреди земляного пола, между двух очагов. Плотно утоптанная земля поддавалась с трудом, но наконец на глубине примерно в локоть железо лопаты глухо ударилось о дерево. При строительстве усадьбы Вигмар устроил под полом тайник именно для таких случаев. В каменистой земле была выдолблена широкая яма, выложенная мелкими камнями, обмазанная глиной и прикрытая сверху плотной деревянной крышкой. Сюда уместились десятки серебряных кубков, множество бронзовых блюд и светильников, что служили украшением всякого пира в усадьбе Каменный Кабан. Переложив всю посуду в яму, Лейкнир с трудом втиснул сверху два сложенных ковра и в который уже раз вытер взмокший лоб.

– Больше ничего не входит! – объявил он. – Твой отец сам виноват: столько всего накопил!

– А наши платья? – Альдона махнула рукой в сторону сундуков. – Не оставлять же!

– Ну, уж это слишком! Надо было дом строить на одном большом потайном сундуке! – Лейкнир мотнул головой, опустил крышку и принялся закапывать яму. – Думай быстрее: пора отсюда двигаться. За тебя твой отец с меня спросит гораздо строже, чем за ковры и всякие тряпки!

– За меня он тебе голову оторвет! – Альдона усмехнулась.

Но ковров и платьев было жалко. Пока Лейкнир трудился, она кое-что придумала. Взяв с затухающего очага уголек, Альдона опустила крышку сундуков и на каждой начертила руну «фенад» – кверх ногами. Теперь всякий, кто заглянет в сундук, вместо богатых дорогих ковров увидит старое рваное тряпье.

Засыпав яму, Лейкнир принялся утаптывать землю; подбежавшие Арне и Хьёрт с удовольствием ему помогли.

– Пустите! – Служанка Весла принесла с очага совок золы и посыпала пол, чтобы вскопанного места нельзя было отличить по цвету.

– Пошли, пошли! – торопил Лейкнир. Враги пока оставались далеко, но ему не терпелось, чтобы Альдона скорее оказалась в безопасности.

– Альдона! Где ты? – В гридницу заглянула Гьёрдис. – Арне, почему ты здесь? Торхильда и Мальтруда давно уехали, а разве Хроар не велел тебе ехать с ней? А ну живо!

– Мы с Альдоной! Мы будем ее охранять!

– Идем, Альдона! Уже все уехали.

В усадьбе к тому времени стало почти тихо: большая часть домочадцев уже тронулась вслед за волокушами по тропе к горам. Альдона с младшим братом, Лейкнир и Хроар уходили из Каменного Кабана последними. Во всей усадьбе не осталось дышащего носа – ни человека, ни животного, ни птицы. Очаги погасли, двери были прикрыты – усадьба затаилась, готовясь встретить незваных гостей пустотой и равнодушием.

Вереница волокуш, женщин с детьми и узлами, охающих стариков и старух растянулась по узкой тропе и медленно ползла через редкий сосняк. Уже темнело, было холодно, и Кузнечная гора, темной громадой видная впереди, казалась далекой и неприступной. С неба падали крупные капли дождя. То и дело кто-нибудь из детей начинал задавать вопросы, мать унимала его, грозила, что враги услышат и уведут в рабство. Рядом с Альдоной шла Лин и несла на плечах объемистый узел, с другой стороны шагала Хильдвина – такая же бодрая и даже веселая, взбудораженная внезапным приключением. По бокам их охраняли Арне и Ульв – каждый с деревянным мечом у пояса и копьем без наконечника за спиной. Лица у обоих были сосредоточенными и решительными. И Альдона, несмотря на тяжесть и тревогу в душе, не могла не гордиться юным поколением Каменного Кабана. Когда этим мальчикам придет пора носить настоящее оружие, они его не опозорят.

Осторожно нащупывая ногами тропу, длинная вереница беглецов поднималась на гору. На полпути навстречу Хроару, шедшему впереди всех, выскочил тролль – маленький, ростом с шестилетнего ребенка. Все его тельце покрывала серая шерстка, но мордочка выглядела совсем как человеческое лицо и имела смышленое, живое выражение. На тролле были надеты красные штанишки, которые когда-то носил Арне, но однажды «случайно потерял» летом в лесу. За несколько лет штанишки стали не такими уж красными, обтрепались, да и дырочку для хвостика пришлось проделать, но маленький тролль очень гордился своей обновкой. Его так и звали теперь – Рётброк, то есть Красные Штаны.