– Черт, Деми… – простонал он, заставив меня довольно усмехнуться.

Оказавшись на уровне его лица, я взяла его руку и положила ее себе на левую грудь, затем медленно наклонилась и засосала его нижнюю губу. Я почувствовала, как у него встал, когда я взяла другую его руку и положила ее себе между ног.

Мы одновременно застонали.

Наши языки переплелись. Желание охватило меня еще сильнее.

Я хотела Сойера так, как не хотела никого в жизни. Он скользнул внутрь меня одним пальцем, и из моего горла вырвался довольный низкий стон.

– Так нормально? – спросил он, дыша мне в ухо.

Я тяжело сглотнула.

– Да.

Я толкнулась бедрами навстречу его руке и выгнулась дугой, когда он взял в рот мой сосок и засосал. Внутри меня словно отпустило какую-то пружину; я нашарила рукой его член и погладила его.

– Деми… – простонал он.

Его рука опустилась мне на поясницу. Одним плавным движением он меня перевернул – теперь я оказалась снизу.

– Так нормально? – спросил он.

Я кивнула, чувствуя, как двигаются во мне его пальцы.

– Презерватив? – спросила я, прерывисто дыша.

Он пошарил рукой в тумбочке возле кровати. Я хотела быть к нему еще ближе, стать с ним единым целым. Он порвал упаковку презерватива зубами и надел его, все это время глядя мне в глаза.

– Ты уверена? – спросил он.

Никогда в жизни я еще не была так уверена. С того самого дня, как мы встретились, я чувствовала, что он сыграет особую роль в моей жизни. Но тогда не хотела этого признавать.

– Абсолютно.

Он стянул мои трусики, поцеловав меня в бедро, и быстро лизнул меня между ног, отчего я чуть не кончила. Он довольно зарычал, когда я схватилась за простынь. Между ног у меня пульсировал жар.

Затем он вошел в меня.

Я громко ахнула. С каждым движением его бедер меня переполняло удовольствие. Жар, напряжение и чистое, мать его, блаженство танцевали у меня под кожей. Он поцеловал меня в шею, одновременно массируя пальцами мое чувствительное местечко.

– Так хорошо? – прошептал он мне на ухо.

– Не останавливайся, – сумела выдохнуть я.

Это было не просто «хорошо». В тот раз с Исааком ничего подобного я не ощущала. На самом деле подобного я не чувствовала вообще никогда в своей жизни.

Приглушенная вибрация зародилась в моей груди. Сойер задвигал пальцами быстрее, толкнулся бедрами резче. Я запрокинула голову на подушку. Он стал целовать мою шею, а потом провел языком вдоль ключицы.

О боже, я сейчас взорвусь.

«Я люблю тебя», – выдохнул он.

«Я тебя тоже», – простонала я.

И тут я изумленно вскинула голову, осознав, что мы только что общались друг с другом мысленно.

Он широко распахнул глаза, и вибрация усилилась. Его эмоции хлынули в мой разум, словно эмоции моей волчицы.

– Ты это чувствуешь? – спросил он.

Я кивнула, ахнув, когда он продолжил двигаться.

– Что это было?

Свободной рукой он коснулся моей щеки и прислонился своим лбом к моему. На меня обрушились волны обожания.

Он обожал меня. Он любил во мне все: мои нелепые футболки, мой смех, мое увлечение фотографией.

– Это запечатление, – выдохнул он.

– В каком см…

Я не успела спросить, что это значит: мое тело сотрясали волны оргазма. Я вскрикнула от наслаждения, царапая ногтями его спину.

Яркий белый свет засиял из моей груди, а затем и из его. Лучи света встретились посередине, превратившись в слепящую белую сферу.

Мой разум наводнили образы. Это была я… но глазами Сойера. Я, выбегающая из коридора в Дельфи, воющая в небо, бессильная освободить свою волчицу. Я, фотографирующая цветы и пейзажи на территории кампуса, пока Сойер наблюдал за мной, разговаривая с друзьями. Моя первая попытка трансформации и то, как он помог тогда моей волчице. Я ощущала его возбуждение, ревность, любовь, страх – все эти чувства накрывали меня почти одновременно, пока я пыталась понять, что происходит.

Сойер надо мной содрогнулся, застонав от удовольствия, когда наши тела переплелись еще теснее, напряженные каждой мышцей. Наше взаимное наслаждение достигло крещендо. Смесь блаженства и магии пульсировала внутри: мы оба тяжело дышали. Свет стал таким ярким, что мне пришлось закрыть глаза. Затем он вспыхнул в последний раз и погас, как будто его и не было.

Я открыла глаза. Сойер упал рядом со мной, тяжело дыша.

Я тоже отдышалась, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями.

– Что это была за хрень? – наконец спросила я.

И рассмеялась. Он тоже начал смеяться, и очень скоро мы оба хихикали, не в силах остановиться.

Потом меня накрыло осознание, что мы только что… запечатлелись… и мой смех прервался. Я приподнялась на локте.

– Сойер, что еще за запечатление? Что это был за свет?

Я вспомнила, что такой же свет появился, когда мы впервые поцеловались. Я думала, это как-то связано с моей необычной трансформацией и с тем, что в книге говорилось про подпитку от моих сил… но, возможно, это что-то другое.

Он перекатился набок и вздохнул, заправив мне за ухо прядь волос.

– Твои родители рассказывали тебе об истинных парах? О тех, где ты не просто выбираешь себе партнера для брака, а которые предназначены тебе судьбой?

Во рту у меня пересохло, и я покачала головой.

– Деми, с того самого дня, как я встретил тебя в Дельфи, я знал, что ты – моя истинная пара.

Сердце билось у меня где-то в горле.

Неужели истинная пара – это как родственные души?

– Я тоже это почувствовала. То есть я не знала, что это, но… – я позволила фразе повиснуть в воздухе недосказанной. – Но что такое запечатление? И тот белый свет?

Он посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица.

– Я мало что знаю об этом. Слышал об особой связи между… Паладинами. Это какая-то магическая штука у их истинных пар.

Ох, черт.

Мне не хватило спокойствия, чтобы спрятать свою реакцию. Мои глаза невольно распахнулись шире, и я закусила губу, пытаясь подобрать слова. Но Сойер посмотрел на меня… без какого-либо упрека.

– Все в порядке, Деми. Я знаю.

Я нахмурилась.

– Знаешь… о чем?

«Только не говори: „Что ты Паладин“».

– Что ты частично Паладин.

Блин. Я села, закрыв руками грудь.

– Что? В смысле… это же очень плохо, да?