И замолчала, так больше ничего и не сказав. Остальные тоже молчали, и больше даже не касались меня, будто окаменев.

— Ворми, пожалуйста, скажите, где Арлим, — проигнорировав их оцепенение, попросила я настойчивее.

Женщина посмотрела на меня с ещё большим сожалением, в глазах у неё заблестели слёзы… Едва заметно покачав головой, она совсем тихо проговорила:

— Мне очень жаль, Арвэн…

Она не знает. Я поняла это точно и чётко, поэтому и не стала больше ничего спрашивать. Просто закончила с одеждой под их молчаливым сожалением, а потом позволила вывести себя из комнаты.

И шла, держа спину ровно и взгляд прямо, игнорировала какие-то слова многочисленных Теней в коридорах, не обращала внимания на бросаемые на меня взгляды… Даже послушно приняла букет чёрных роз, что вручили мне перед выходом из здания.

А на улице было ещё больше Королевских Теней. Все в чёрной форме, с чёрными же цветами в руках, стояли с опущенными головами и отводили взгляды, стоило мне на них посмотреть.

А мы всё шли и шли, окружённые напряжённым молчанием.

Пока не пришли.

Куда-то незаметно исчезли идущие со мной женщины, оставляя только меня и какой-то тёмный ящик в шаге от меня.

Ящик, украшенный чёрным кружевом снаружи и белоснежной тканью внутри. Я точно видела, крышка была открыта…

А ещё внутри было… что-то.

Что-то маленькое, похожее на человеческое тело…

Меня колотило, когда на негнущихся ногах я делала три маленьких шага вперёд, опускала голову и, тяжело дыша, заглядывала внутрь…

Я всё ещё сплю? Это не может быть правдой, просто не может быть…

— Нет, — прошептала я.

Букет с тихим шелестом упал на землю, руки сжали край тёмного короба, меня саму тряхнуло изнутри, едва не согнув пополам от взорвавшейся внутри боли.

Дыхание перехватило, органы заколотило, как и всю меня…

— Нет, — повторила, качая головой, и протянула руку, чтобы коснуться такого знакомого лица.

Что раньше было нежно-розовым, а сейчас — болезненно-белым.

Без румянца, с не дрожащими ресничками закрытых глаз, со спокойно сомкнутыми губами…

— Нет, — как ненормальная, повторила вновь, пропуская сквозь пальцы расчёсанную до блеска прядь распущенных волос.

Вы когда-нибудь умирали? Я вот только что.

Когда внутри всё горит и плавится от боли. Когда тебя трясет от отчаяния, потому что ты понимаешь, что совершенно ничего не можешь сделать. Не можешь изменить этого. Не можешь вернуть дорогого тебе человека.

Понимаешь всё это и чувствуешь, как гаснет внутри умирающая надежда.

— Нет! — Закричала я, оглохнув от собственного голоса и той боли, что взорвалась внутри, уничтожая всё, совершенно всё.

Убивая меня.

И я просто кричала, оседая на землю и не находя в себе сил зацепиться за… гроб и подняться. Кричала на едином выдохе, пока крик не сменился хрипом, а затем не угас вовсе. Кричала, зажмурив горящие от слёз глаза, чувствуя горячие дорожки на щеках, соль на губах…

И боль. Огромную дыру боли, что засосала всё остальное, оставив только себя.

Чьи-то руки легли на плечи, осторожно подняли меня и на миг пропали, а затем меня попросту подхватили и торопливо куда-то унесли.

Это уже не имело значения.

Уже ничего в этом мире не имело значения.

* * *

Полгода спустя.

— Картар, — несся обеспокоенный шепоток впереди идущий по коридорам управления меня, заставляя случайных прохожих торопливо скрыться за ближайшими поворотами или дверьми.

Они все смотрели на меня с одинаковой смесью опасения, сожаления и чего-то ещё, на расшифровку чего требовалось больше, чем доля секунды. А дольше я ни на кого не смотрела принципиально.

Не имело значения, что все они думают. Мне было наплевать на это. И я просто шла, сохраняя выражение полнейшего безразличия на лице. Мне даже не нужно было прилагать для этого каких-либо усилий, мне действительно было безразлично.

Дверь в кабинет Дэйва открыла без стука ударом ноги. Прошла, даже и не подумав ни закрыть её за собой, ни извиниться за взлом, ни хотя бы посмотреть на тех, кто уже был внутри.

Просто прошла под их молчаливыми взглядами и грохнула на стол прямо перед своим начальством голову Ворга маньер Зорринда.

— Что это? — Дёрнув крыльями носа, скривился Дэйв, с неприязнью глядя на то, что заливало густой вонючей кровью его деревянный стол.

— Ворг маньер Зорринд, — безразлично поведала я, — вы приказали принести его голову.

Королевская Тень скрипнула зубами и… промолчала. Потому что он действительно приказал доставить его голову. Я не спрашивала ничего — в чём Зорринд виноват, за что и как его нужно убить, кто он вообще такой и чем занимается. Мне приказали, я исполнила.

— Следующий, — потребовала спокойно.

— Арвэн, — со злостью процедил Дэйв, поднимая на меня взгляд.

— Следующий, — не пожелала я его выслушать.

— Тебе бы отдохнуть, — с намёком протянули мне в ответ, — иди домой и выспись.

— Я сожгла свой дом, — напомнила безразлично, спокойно пожав плечами.

Зачем целый замок мне одной? Вот и я решила, что он мне не нужен. Поэтому сожгла. Магически закалённые камни горели плохо, но у меня были магия и знания, так что… у камней просто не было шанса. А у меня больше не было дома.

— Не хочешь найти новый? — Поинтересовался начальник, вскинув брови и поджав губы.

Некоторые тут едва сдерживались, чтобы не послать меня. Останавливало его лишь понимание того, что я всё равно не уйду.

— Следующий, — повторила уже в третий раз всё тем же тоном.

Я больше не брала разведку и политические вопросы. Теперь только заказы на убийства. Чем оно сложнее и безумнее, тем лучше.

Эту деятельность я начала сразу после того, как сожгла замок. Меня больше ничего не останавливало, поэтому я заставила Дэйва дать мне парочку сложнейших заданий, а потом оглушила заклинанием и нашла информацию о том, куда мог отправиться Орэст. Забавно, но его причастность к смерти моей сестры доказать так и не удалось… Я и не настаивала.

Мою причастность к его смерти тоже доказать не смогли.

А умирал он красиво — три наполненных невыносимой болью дня. Кричал в поглощающем звуки подвале, пытался сорвать выпивающий магию артефакт, хотел задушить меня…

Ему было очень больно. Жаль, не так, как мне.

А потом я поняла, что меня не отпустило. Внутри как было пусто, так и осталось. Вообще ничего не дрогнуло. Мне просто… было всё равно.

И на второе убийство. И на пятое. И на двадцать восьмое тоже.