***

Крыльцо под ногами чужаков едва слышно загудело, и вся компания поспешно спустилась на землю. Майор с упрёком посмотрел на Серго.

– Только давайте без детских выходок, – сказал он. – Нападение на представителей власти очков вам не прибавит, только разозлит.

– Вас? – оскалился Серго.

– Чтобы меня разозлить, ещё постараться надо. А вот Владыка ждать не любит. Его самолёт приземлиться через… – Глянул на наручные часы. – Уже меньше, чем через тридцать минут. И мне, наверное, не стоит напоминать, как сильно он не любит Новоозёрск? А тут пришлось во второй раз лететь в наши края, и снова из-за вас... – Он многозначительно замолчал. – Руслана Акамировна, я вижу, мои слова об амулете… э… выбили вас из колеи. Готов поспорить, вы и сами хотите во всём разобраться.

Гражданские оборотни и посланник отошли к припаркованному у нашего дома автомобилю, а полицейские остались возле дома.

– Не нужно спорить, – наконец произнесла я. – Мне и в самом деле хочется со всем разобраться, раз и навсегда.

Всё ещё обнимавший меня Серго напрягся, и я ласково похлопала его по предплечью.

– Мы поедем на своей машине, – сказал Серго. – И вот что, майор, ты, мужик, конечно, умный, но не нужно считать дураком меня, втирая, что Владыка сюда из-за Руськи примчался. Договорились?

Майор усмехнулся и спросил:

– Сколько времени вам нужно на сборы?

– Не беспокойся, Владыке не придётся ждать. Идём, Русь.

Мы вернулись дом. Серго сделал несколько шагов по коридору и вдруг громко выругался, стукнув кулаком по стене. Я аж подпрыгнула от неожиданности.

– Прости!

Он в миг очутился возле меня и обнял, крепко прижав к груди.

– Знаешь, что самое ужасное? – прошептала я. – Боюсь амулет у меня и в самом деле есть.

Серго дотронулся губами да моей макушки и тихо вздохнул.

– Он сказал, что кулон принадлежал первой моей маме. А я его в чемодан бросила и забыла. Наверное, надо его найти и взять с собой.

– Обязательно.

– Зачем он это сделал, Серёж? Зачем? Я же…

Серго приподнял меня над полом и заглянул в глаза.

– Твой папаша тот ещё скот, – сказал он. – И ты об этом знаешь лучше всех.

– Знаю.

Вожак никогда меня не любил. Ни меня, ни братьев, ни маму – ему вообще не знакомо это чувство. Нету у него органа, который за это отвечает. У мамы есть, у Серго, даже у слетевшего с катушек Виталика – есть. Пусть поломанный, вывернутый наизнанку, но всё-таки. А у Вожака – увы.

Впрочем, почему «увы»? Он-то как раз себя ущербным не чувствовал.

– Потому что ты у меня умница, – отвлёк от нерадостных мыслей Серго. – Идём собираться?

– И кулон искать.

Мы управились за три четверти часа. Амулет и вправду нашёлся на дне чемодана, за ненадобностью спрятанного в самый дальний угол кладовой. Янтарная капля на кожаном шнурке. Симпатичная и безобидная с виду вещица, а на деле…

В старину женщины такие амулеты использовали, чтобы избежать нежеланной беременности. И только много лет спустя выяснилось, что если их носить на себе постоянно, то это может привести к полному бесплодию. Об этом все, конечно, знали, и пользовались этим жутким волшебством со всей осторожностью…

Но не все и не всегда.

Кулон Серго сам забрал из чемодана – не позволил мне к нему прикоснуться. Положил в бумажный конверт и спрятал в карман. И внезапно я поняла, что возможно эта штука и в самом деле принадлежала моей первой маме. Судя по сплетням, бродившим по посёлку, она была безумно зла на Вожака. А ему нужен был наследник. Чем не способ отомстить? Тем более не новый.

И если бы я испытывала к моим биологическим родителям хотя бы какие-то нежные чувства, если бы носила этот кулон… Нужно признать, Нора никогда не дождалась бы дня, когда малую спальню переделают в детскую...

Мы какое-то время ехали в колонне из трёх автомобилей в сторону северной границы Новоозёрска. Путь нам предстоял недолгий – Владыка предпочёл остановиться в закрытом пансионате в двадцати километрах от города. Пансионат частично накрывал магический купол, поэтому оборотни часто пользовались этим местом для различного рода мероприятий. Сегодня – для суда.

Серго прав. Не помчался бы Владыка в Новоозёрск, чтобы разобраться с запрещённым амулетом. А вот, чтобы убедиться, что на этот раз Дикая охота уничтожена полностью – очень даже. Все остальные вопросы – уже дело десятое. Для него. А для меня очень даже важное.

– Я думаю, Вожак так сильно ненавидит твоего отца, Серёжа, что готов был обречь меня на бесплодие только для того, чтобы в жилах его внука не текла кровь Вольфов.

Муж неодобрительно посмотрел на меня.

– И вот зачем ты себя накручиваешь? – проворчал он.

– Хочу понять.

– И зря. – Он вернул взгляд дороге. – Причины поступка надо искать, когда человек тебе близок. Когда ты доверяешь, любишь, думаешь, что знаешь, как самого себя, и оттого не ждёшь удара. Мне как-то попался один документальный фильм, там психолог рассказывал, что самые сильные травмы случаются именно из-за предательства близких людей. Мол, с болью, которую причинил чужой человек, справиться легче. Когда же свой, то ты вместо того, чтобы залечивать раны, так или иначе отрицаешь их наличие. Пытаешься найти оправдание. Предателю, себе, целому миру… Вот это сложно. А у тебя, Руська, всё легко. Ты уже много-много лет знаешь, что из себя представляет Акамир Лютый. Знаешь, что он гнилой и всё равно думаешь о нём. Напрасная трата времени, я считаю. Вот скажи, что ты делаешь, когда стена в твоём доме покрывается плесенью? Ну?

Я дёрнула плечом и нехотя ответила:

– Хлорку беру.

– Правильно, – похвалил Серго. – Ты не пытаешься заглянуть её в душу. А просто избавляешься от неё. Представь, что Лютый – это плесень. Не пытайся отыскать причину его поступков. А лучше просто забудь о нём. Будем считать, что он умер. Поверь, это легче сделать, чем кажется.

Недоверчиво покосившись на мужа, я буркнула:

– Тебе надо было в психологи пойти, а не в хоккеисты.

– Им платят меньше, – хохотнул Серго. – И фанаток в коротеньких юбочках у них не бывает. Всё, кончай рефлексировать. Почти приехали.

***

Пансионат «Охотничий» находился за высоким кованым забором. Два десятка домиков стояли по периметру территории, а в центре находилась игровая детская площадка и две беседки. В стороне от основных домиков булыжниками, огромными, как страусиные яйца, было огорожено место для костра.

У едва занявшегося пламени грелся худющий пацан в чёрной толстовке с принтом черепа на спине, а пятеро мощных, полуголых шаманов нависали над ним внушительной скалой.