— Ты бы прикрыл своего подопечного, — сказал бог-кузнец, поманивший нас с Чернобогом рукой, — не готов он ещё к дыханию недр.

— Пусть продержится столько, сколько сможет, — ответил Учитель, — он в Кривде больше ста ударов сердца выдержал, что ему твой жар.

— Хм, похвально, — с лёгким удивлением произнёс Подгорный Владыка, — что ж, Тёмный охотник, ложись на алтарь!

Бог-кузнец указал рукой на возвышающийся по середине огромной пещеры прямоугольной формы камень, высотой мне по грудь. Шириной около сажени и две в длину, все его стороны и поверхность были исписаны ярко светящимися рунами. Перепрыгнув два канала с жидким огнём, я по каменным ступеням поднялся на алтарь, чувствуя нестерпимый жар подошвами сапог. Не дождавшись дальнейших указаний, вопросительно посмотрел на Учителя.

— Снимай броню и одежду, всё равно они сгорят скоро, — ответил вместо Чернобога Подгорный Владыка, до этого с любопытством разглядывающий меня, — и ложись живее. Или испугался?

Хмыкнув, я быстро расстегнул крепления брони и по очереди всё бросил на пол, с сожалением провожая демонический доспех. Шлем, откатившись, упал в канал и тут же растворился в жидком пламени. Сбросив одежду, я лег на спину, с трудом сдерживаясь, что бы не зарычать от нестерпимого жара.

— Хорошо держится, — с усмешкой произнес хозяин недр, приближаясь к алтарю, — посмотрим, что будет, когда я раздую горн.

Бог-кузнец отвёл правую руку в сторону, в которой проявился тяжёлый, налитый багровым светом молот. Взмахнув им, Подгорный Владыка обрушил оголовье орудия об одну из боковых стен алтаря, от чего тот завибрировал, а в пространстве раздался удар, от которого мне заложило уши, а из носа тонкой струйкой потекла кровь. В другой руке у кузнеца появились угольно-черные щипцы. Положив их на край алтаря, а по сути огромной наковальни, Подгорный Владыка провел освободившейся рукой над моим телом.

— Хм, одна стихия уже имеется, — произнес он задумчиво, а затем опустил Ладонь на мою грудь, легко проникнув сквозь грудную клетку, — ну-ка!

Боли от проникновения не было, я вообще ничего не почувствовал, в отличии от обжигающей поверхности, на которой лежал. Ощущения были такими, словно я прислонился спиной к жарко натопленной печи, который медленно, но верно запекал мою плоть.

— Брат, помогай, иначе твой Ученик сомлеет сейчас, а мне нужно, чтоб он в сознании был, — обратился кузнец к Чернобогу, одновременно извлекая из моей груди нечто, полыхающее светом, — «Полуденное солнце»! Что ж, это даже лучше, чем «Солнечный луч», стихия Света сильна своей защитой. Ты принёс с собой артефакты для других стихий?

— Разумеется! — ответил Владыка Нави и я, скосив глаза, увидел, как Учитель протягивает два холщёвых свёртка. Затем Чернобог переместился ко мне в изголовье и опустил на мой лоб ладонь левой руки. По моему телу прокатилась волна прохлады, а жар от алтаря тут же ослаб в несколько раз, став терпимым.

Тем временем кузнец, ухватив «Полуденное солнце» щипцами, положил амулет на алтарь и принялся методично бить по нему молотом. Я не видел, что происходит с реликвией Аракс, лишь чувствовал дрожь божественной наковальни и слышал гулкие удары раскаленного молота.

— Готово, — произнес Подгорный Владыка и добавил, протягивая Учителю кусок чего-то серебристого, — дай ему зажать это зубами, чтобы не раскрошил их от боли. Ну, начали!

Я, едва сжав зубами кусок в несколько раз сложенной кожи неизвестного животного, замычал от боли. Левая рука буквально вспыхнула болью, словно её опустили в жидкий огонь. Я чувствовал, как сгорает кожа, пузырится мясо, медленно усыхая, а затем превращаясь в обугленные хлопья. Как трещит от невыносимого жара кость. Казалось, эта пытка длилась целую вечность, и когда боль постепенно стала уходить, я почувствовал невероятное облегчение.

— Дух принял «Щит света», — произнёс бог-кузнец, когда боль почти исчезла. Он снял с пояса кожаную фляжку и поднёс к моим губам, — на, хлебни пару глотков, полегчает.

Первый глоток я воспринял живительной влагой, как и второй. А вот третий перехватил дыхание так, словно мне в глотку залили жидкого металла. Попробовав однажды гнумьей настойки, я думал, что пойла крепче просто не может существовать. Я ошибался!

— Очухался? — С улыбкой спросил Подгорный Владыка, когда я перестал кашлять, — что ж, тогда начнём ковать оружие. Ну-ка, что приготовил для тебя мой брат?

Бог-кузнец взял в руки один из свертков, встряхнул, и на его ладонь выпал тяжёлый, серебристо-голубой брусок металла. Повертев его на ладони, хозяин недр поднёс его к глазам и с восхищением принялся разглядывать. Только после того, как Чернобог хмыкнул, Подгорный Владыка перестал любоваться бруском и произнёс:

— Как долго ты собирал его? Даже у меня никогда не было столько Небесного металла!

— Не всех после смерти приходится провожать в мои владения, — ответил Учитель, — некоторым приходится показывать путь к звёздам. На тех дорогах порой встречаются капли затвердевшего неба.

— Хех, брат, уж мне то не нужно рассказывать эти сказки, — рассмеялся Подгорный Владыка, опуская брусок на алтарь, — что ж, я знаю, что получится из него. И достойный материал для рукояти есть, будет моим подарком младшему. Тёмный, придется потерпеть!

Гулко застучал молот, а меня вновь обдало жаром, исходящим от гигантской наковальни. В этот раз помощь Учителя почти не ощущалась, лишь на одной силе воли я сдерживался, чтобы не закричать и соскочить с проклятой жаровни, в которую превратился алтарь. С каждым ударом жар усиливался, а Чернобогу становилось тяжелее сдерживать мою боль. Последние десять ударов растянулись в вечность, я чувствовал, как шкварчит моё тело, а воздух наполнился вонью палёного мяса.

— Давно заготовил форму, для себя старался, — наконец-то бог-кузнец прекратил бить и вытер проступивший на лбу пот — пожалуй, это один из лучших боевых молотов, созданных мною. Брат, вдохни в него свою Силу, рукоять из мёртвого дерева примет Её.

Черная молния, сорвавшаяся с руки Учителя, ударила в такую же чёрную рукоять оружия, от которого я не отводил взгляда. Черная рукоять полностью поглотила энергию, а спустя мгновение на ней проступили золотые узоры. Само оголовье молота мягко светилось голубым светом, в котором мелькали серебристые молнии.

— Что ж, Младший, крепись! — произнес бог-кузнец, и опустил оружие на мою правую руку. Вместо того, чтобы услышать хруст ломаемых костей, я почувствовал, как мою руку обожгло лютым холодном. Холодом и тем ужасом, что испытывают большинство разумных перед смертью. Медленно холод распространился к кисти, а затем двинулся вверх. Смертельная стужа добралась до плеча, медленно перебралась на грудь, подступила вплотную к шее. И, когда я уже чувствовал ледяное дыхание смерти на своей правой скуле, внезапно холод остановился. Послышался облегчённый выдох Подгорного Владыки, а пленившая часть моего тела стужа медленно начала отступать.

— Я уж подумал, не приживётся, — сказал бог-кузнец, вновь протягивая мне фляжку, — хлебнёшь ещё? Нет? Ну и правильно. Я и сам дважды в день к ней стараюсь не прикладываться, иначе странные идеи посещать начинают. Что ж, думал, за день не справимся, но ты, Младший, пока в сознании. Брат, ты лучше знаешь своего подопечного, что скажешь?