— Ты меня просто дразнишь или в самом делерассчитываешь, что как только я тебя трахну, то начну плясать под твою дудку?

— Свинья, — пожала я плечами и надела кофточку,потому что он явно переоценил свои возможности и сдерживался из последних сил.Болтать можно что угодно, но природу не обманешь, и прежде чем строить из себянесгибаемого героя, не мешало бы надеть штаны. — На всякий случайсообщаю, — продолжила я, — у меня нет тайн, из-за которых я могла быкого-то лишить жизни. Но в одном ты прав, убийца, скорее всего, в моем доме.Кстати, у Розы пропал крысиный яд, так что будь осторожен.

— Это шутка? — нахмурился он.

— Нет. Я звонила в прокуратуру, но там не впечатлились.Возможно, твоя находка наведет их на кое-какие мысли и они наконец проявятинтерес к происходящему.

— Будь тоже осторожна, — усмехнулся он. — Неперемудри.

Это окончательно вывело меня из терпения. Я отшвырнула юбкуи сказала:

— Я не убийца. Что бы ты там ни выдумывал, я не убийцаи не меньше тебя хочу понять, что происходит. Так что продолжай совать свой носв мои дела, но не удивляйся, если с носом и останешься.

— Не удивлюсь, — засмеялся он. — Хотя изовсех сил стараюсь быть мудрым.

— Получается так себе, — съязвила я, наклониласьза юбкой, но поскользнулась на мокрой траве и упала ему под ноги. Уверена, онрешил, что я это сделала нарочно, хотя в тот момент мне как раз хотелосьоказаться как можно дальше от Павла. От неожиданности он покачнулся, впрочем, вэтом у меня тоже большие сомнения, и в результате оказался на траве рядом сомной, причем в довольно затейливой позе: носом он ткнулся в мой роскошный бюст.Он приподнялся на локте и недобро взглянул на меня. — Если вам не трудно,сползите с меня, пожалуйста, — вежливо попросила я, но получилось как-тоиздевательски.

— Ну, если ты так этого хочешь, — в тон мнеответил он, а я взяла да и сказала:

— Хочу.

Некоторые слова произносить весьма неразумно, но слово, какизвестно, не воробей, я его произнесла, и далее произошло то, что простообязано было произойти, когда две особи противоположного пола долго изводятдруг друга придирками, а потом вдруг оказываются на зеленой травке, да еще иодетые весьма скудно.

Для начала Павел взглянул с сомнением, точно прикидывая,стоит ли нырять в омут очертя голову, потом перевел взгляд на мои губы иперестал прикидывать. Его губы коснулись моих, и здравый смысл нас оставил.Надо сказать, мы увлеклись и начисто забыли, что предаваться подобным радостямлучше всего в помещении, где нет любопытных глаз и комаров. Комары, кстати,вели себя прилично, или я их укусов просто не почувствовала, а вот насчет глаздела обстояли хуже. В самый неподходящий момент, когда я, тоненько поскуливая,прямиком отправилась в рай, взгляд мой вдруг сфокусировался, и я увидела Макса:он стоял возле изгороди и, кажется, готовился рухнуть в обморок. По крайнеймере, все шло к этому.

Я издала стон, но совсем по другому поводу. Вторичновзглянув в том же направлении, Макса я уже не увидела. Павел прилег рядом итоже вспомнил про комаров:

— Черт, кусаются.

Не самое удачное начало для любовной истории, но мне в тотмомент было на это наплевать, я сгорала от стыда. Бедный мальчик… Далее язапретила себе рассуждать на эту тему, а мы между тем направились к воде. Павелмощными бросками доплыл до середины реки, а я, побултыхавшись у берега,поспешила выйти и одеться.

Когда мой нежданный возлюбленный вернулся, особого счастьяна его лице не наблюдалось, скорее уж досада. В броне нашего героя образоваласьтрещина, и он не знал, на кого злиться: то ли на меня, то ли на себя. Собственнуюслабость осознавать всегда неприятно, так что его выбор был предрешен.

Однако его физиономия и воспоминания о Максе все-такисделали свое дело, и я сладенько заметила:

— Извини, что соблазнила. Надеюсь, это не нарушит твоипланы.

— Об этом не беспокойся, — заявил в ответ он, истало ясно, что мы ничего не упростили, а только лишь усложнили.

Я направилась по дорожке к калитке, которая была довольнодалеко отсюда. Павел догнал меня и неожиданно взял за руку. Я думала, онпредпочтет идти сзади или вообще выберет другой путь, но он, видимо, решил, чтотакое поведение будет оскорбительно для женщины, с которой только что занималсялюбовью. Я хотела вырвать свою руку из его цепких пальцев, но, в свою очередь,решила, что это будет демонстрацией обиды, и лишь вздохнула. Должно быть, состороны мы выглядели несколько глупо, но с этим вряд ли что можно поделать.

— Хочешь кофе? — спросила я и отправилась накухню, не дожидаясь ответа. Он пошел за мной. В кухне тут же возникла Софья и,придумав неотложное дело, увела меня в свою комнату.

— Тебя можно поздравить? — спросила она снедоверием.

— С чем, интересно?

— С большим чувством. Или ты изменила своим правилам испишь с мужчинами исключительно для здоровья?

— Слушай, — вздохнула я, — для кого-нибудьэто событие осталось незамеченным?

— А что, еще есть свидетели?

— Макс, — вздохнула я.

Софья скривилась.

— Ничего, он уже взрослый мальчик и знает, почемугосподь сотворил нас разнополыми.

— Я в отчаянии, — заявила я и собралась реветь.

— Надо полагать, страсть переполняла вас, если вы несмогли потерпеть до более подходящего места.

Что Павел? С рук ест?

— По-моему, он меня терпеть не может, — ответила яи всхлипнула, уже не зная, из-за кого больше сокрушаюсь.

— С чего это вдруг?

— Он считает, что минутная слабость нанесла Урон егочести.

— Все мужики придурки, — прокомментировалаСофья. — Не бери в голову. Похорохорится немного и притихнет.

В общем-то, я была с ней согласна. Большинство мужчин похожина собак. На вид грозные, любят рычать по пустякам, но, в сущности, оченьпривязчивы. А большинство женщин, как кошки, ласково мурлычат, и никто незнает, что у них на уме.

Я тяжко вздохнула и поведала Софье об исчезновении крысиногояда и о соседской машине, которую утопили в реке. О крысином яде она уже зналаот Розы, сообщение о машине повергло ее в задумчивость.

— Значит, наши фантазии не лишены оснований, —заметила она. — Твой Павел прав, убийца воспользовался соседской машиной,а потом избавился от нее, и это кто-то из наших гостей.