– Прочитаю позже, – прошептал Бэй и вдруг резкая боль пронзила его шею.

Присев на колено, он нащупал рукой что-то острое и резко выдернул. В тот же миг ещё один маленький дротик впился в его тело чуть повыше. Решив, что его раскрыли невидимые охранники Савача или Габи он, ринулся прочь. «Лишь бы это было не снотвороное. Терпеть и бежать», – пронеслось в его голове и он стремглав помчался к стене. Успев оглянуться пару раз на бегу, Бэй заметил осторожно следующие за ним тени. Выбравшись наружу, он снова соединил разрезанную им ранее колючую проволоку маленькими железными петельками. Не став тратить время на то, чтобы вновь ослепить видеокамеру, он спустился вниз, собрал лестницу и исчез в кустах.

Уединившись в «Грэнвэйе», он нащупал на шее ещё одну острую иголку, вытащил её и врубил двигатель. Остановившись минут через десять в укромном месте, обработал свои и вскрыл пакет, надрезав липкий скотч, которым тот был намертво замотан, – из чего следовало, что его не вскрывали, – достал оттуда зажигалку и сложенный толстый листок бумаги, разрезав и на нём липкий скотч. При раскрытии бумажка заняла не больше половины формата листа А4. На листе авторучкой рукой Савача было написано следующее: « За несколько дней всё резко изменилось. Габи собирает вокруг себя «железный кулак». Похоже у неё серъёзные намерения насчёт президенства. Я не против того, чтобы к ней примкнуть, но решил пока прогуляться по неведомым дорожкам, чтобы подлечиться и подкачать мышцы. Думаю мы с тобой скоро увидимся. Габи в бешенстве. При одном упоминании о тебе сжимает губы и краснеет как скаковая лошадь. С бабами такое бывает только если их кто-то бросил или когда они сильно ревнуют. Вы, голубки, не поругались часом? Или она ревнует тебя к Теглибу? Ха-ха-ха! Шутка. Твоих я перевёз к прабабке от греха подальше. К твоей прабабке! Про неё никто не знает. Даже ты к ней после школы никогда не заглядывал, а она ещё жива! Прочитал эту записку и ещё живой? Снимаю шляпу. Сожги! Зажигалка прилагается.»

– Блин, Савач, ну ты и пройдоха. – с улыбкой прошептал Бэй, чиркая зажигалкой. – Шельма ты вечноживущая. Ладно. Пора успокоиться и чесать назад в воронку, а оттуда – ещё подальше.

Послание от Савача сгорело дотла и Бэй, вышвырнул пепел наружу, но ещё оставался конверт, лежащий на сиденье. Шэнсон взял его в руки и чиркнул было зажигалкой, но, заметив что-то написанное на обороте, потушил огонь и поднёс конверт к лицу.

– «Единое сознание» – интересная штука. Нигде не печатался? А зря. Похоже я второй читатель твоего труда после тебя. Классно всё зашифровал, только удалить это из ноута забыл. Надеюсь копию хранишь? А ноут у тебя раритетный – 13-е поколение! Лет 200 назад это была бомба. – прочёл Бэй надпись на задней стороне конверта и чиркнул зажигалкой, сжигая последнюю улику. – Сука ты, Савач. Сука шпионская, – с добродушной улыбкой прошептал он, глядя на хищный огонёк, пожирающий бумагу.

Ранним сонным утром его «Грэнвэй» стоял за кустами в кювете неподалёку от круглосуточной закусочной торговой сети «Пиндосальдс и точка».

Бэй, откинувшись назад, дремал на седушке. В руках он держал недопитую бутылку крепкого пива. Ему снова снился тот самый сон в котором он бежал по деревенской пыльной дороге, щёлкая ивовым прутиком по земле. Внезапно ему дорогу преградила выросшая из-под земли незнакомая высокая женщина в нарядной древней одежде с замысловатым вышитым разноцветным орнаментом. Он встал перед ней как вкопанный, а она с улыбкой посмотрела на него. На её плечах сидели две огромные красивые птицы с человеческимим лицами.

– Кто ты? – спросила она его.

– Бэй.

– Бэй – твоё временное имя, но кто ты на самом деле?

– Не знаю.

– Знаешь. Ты всё знаешь. Иди к нам, – она нежно протянула к нему свои белоснежные руки. – Иди к нам и ты всё узнаешь… Иди к нам! Иди к нам!

– К нам! К нам! К нам! К нам! – вторили ей две птицы, размахивая крыльями.

– Гам-гам! Гам-гам!

Бэй открыл глаза и выглянул из кабины: справа от его машины на задних лапах сидел мохнатый беспородный чёрно-коричневый пёс и беззлобно лаял, дружески глядя в его глаза.

– Откуда ты здесь, чёрт возьми? – удивился Шэнсон. – Вас беспризорников уже лет двадцать как в природе не существует ни возле гаражей, ни возле закусочных. Кто ты, псина?

После этих слов псина с интересом посмотрела на него, повернув голову набок и высунув наружу алый язык. Белое пятно шерсти вокруг правого глаза резко выделяло этого пса среди остальных. Хотя, никаких остальных поблизости не наблюдалось.

– Жрать хочешь, попрошайка? – Бэй нащупал на соседнем сиденье кости с недоеденным куриным мясом и выкинул всё это в окошко. – Жри, белоглазый.

Пёс, вежливо виляя хвостом, пригибая голову к земле, подошёл к угощению, обнюхал его и принялся деловито кромсать кости, благодарно поглядывая на Бэя. Шэнсон, открыв бутылку недопитого пива, с удовольствием прикончил остатки, швырнул пустую ёмкость в окно и, крикнув на прощание: «Приятного аппетита, пёсик!», врубил зажигание, вдавил педаль газа в пол и, следуя советам навигатора, направился к воронке не по дороге, а по бездорожью, прикрываясь редкими чахлыми деревцами, кустиками и сухими треснувшими камнями.

Он ехал, поглядывая в боковое зеркало заднего вида. Хвоста за ним не было, но если бы он высунул голову наружу и посмотрел назад и вверх, то увидел бы неотступно летящую вслед за ним птицу с человеческой головой. Птица то смело летела вперёд, не скрываясь ни от кого, то вдруг, взмахнув крылом перед своим лицом, исчезала, становясь невидимой.

Глава 21

Продолжение банкета

– Матушкиной червивочки с утречка, с вашего позволения, братец, а то головушка раскалывается…– Эммануил не особо церемонясь, шустро наполнил всем маленькие стопочки. Себе же он налил большой гранённый стакан. – Ну-тес. Будем здравы, господа!

Не дожидаясь ответа, он молниеносно опустошил его, грациозно оттопырив мизинчик, поставил стакан на стол, заел кусочком колбаски.

– Мамина червивочка? – задумчиво уточнил его московский братец.

– Мамина…Берёг на всякий важный случай и вот он настал, Панкратий.

Скорбно склонив голову, оба с минуту помолчали: худенький Эммануил и крепко сбитый квадратный крепыш Панкратий.

– Я вот одного не пойму, братец. – нарушил молчание Панкратий. – Какого чёрта ты тут делаешь? Нешто могилы родительские стережёшь? Я же в фирме по гидроизоляции пятый год работаю. Сам своей головой туда пробился, бригадиром устроился. У нас контракты пожизненные: метрополитен, тоннели, подземные переходы. РЖД, мосавтодор – да мы в золоте купаемся! Основных работников немного, все остальные на аутсорсе да по