— Страшно?! — засмеялась я и до отказа нажала на газ. «Форд»взревел и как зверь понесся по разделительной полосе. Гарик попытался привестименя в чувство, но я, ничего не видя вокруг, все давила и давила на газ…

Наверное, я бы и до сих пор жила с Гариком, если бы не мойнеуемный характер. Я задыхалась в двухкомнатной хрущевке на окраине города.Целыми днями я сидела одна и ничем не занималась. Два раза в неделю я посещала косметическийсалон, изредка плавала в бассейне, но моя деятельная натура требовала большего.В минуты душевной тоски я все чаще и чаще прикладывалась к джину, которыйдействовал на меня как наркотик. Сделав глоточек-другой, я закрывала глаза ивидела нас с Маринкой, несущих огромные, неподъемные баулы… Наверное, в тойжизни была своя прелесть. Прелесть зарабатывания денег и прелесть настоящейженской дружбы…

Прожив с Гариком несколько месяцев, я узнала всю подноготнуюрынка. Мне были известны все магазины, торговавшие самокатной водкой,поддельным майонезом и стиральным порошком. Я стала отлично разбираться втеневых расценках и могла не хуже Гарика просчитать, какой «налог с прибыли»должен оплатить тот или иной продавец. В те дни, когда на базар приезжал ОМОН,или «Маски-шоу», как называл их Гарик, мой муж отсиживался дома, ожидаяокончания так называемой «ревизии». По правде говоря, вскоре он начал меняраздражать… Хотелось встретить мужчину, интересы которого были бы немножечкошире, чем у этого славного, но все же немного туповатого сибиряка.

В один из обычных дней, ближе к вечеру, в коридоре раздалсянастойчивый звонок. Даже не посмотрев в глазок, я открыла дверь. На порогестоял мой законный муж Сашка и смотрел на меня, как побитый пес. Ни слова неговоря, я сделала шаг назад, жестом приглашая его войти. Сашка снял своисупермодные ботинки и, понуро опустив плечи, прошел в комнату. Усевшись надиван, он тяжело вздохнул и, глядя куда-то в сторону, спросил:

— Ты когда собираешься возвращаться, Лариска?

— Куда? — опешила я.

— Домой, — сказал Сашка. — Мы ведь с тобой женаты, а живемврозь. Не по-человечески получается… Я к тебе привык, Лорочка… Без тебя мнекак-то пусто, неуютно…

— Неужели? — усмехнулась я. — По-моему, с твоей работойпросто некогда ощущать пустоту!

Сашка заерзал на месте, зачем-то достал из кармана сложенныйвчетверо платок, повертел его в руках и задал следующий вопрос:

— Там во дворе стоит сиреневый форд «Ранчеро» семьдесятпятого года выпуска с кожаным салоном и литыми дисками. Это твой автомобиль?

— Мой, — с гордостью ответила я.

— Тебе его купил тот мужчина, с которым ты… живешь? — Приэтих словах Сашка покраснел, как рак, и угловатым движением вытер проступившуюиспарину.

— Точно! Это купил для меня гражданский муж. Тебя что-нибудьсмущает, дорогой?

— Хорошая машина…

— Ты же говорил, что это дрова!

— Выходит, я ошибался. — Сашка замолчал, не зная, чтосказать дальше. Уходить он явно не собирался.

— Как твоя работа? — спросила я.

— Работа как работа. Движется потихоньку.

Я посмотрела на часы. Стрелки приближались к десяти. Скородолжен приехать Гарик. Надо бы сказать об этом Сашке, но как?

— Лариса, я пока разводиться не собираюсь. Мне это ни кчему. Если у тебя будут какие-то неприятности или возникнут проблемы, тыобязательно сообщи об этом мне. — Сашка встал и положил на стол ключи. — Вот, возьмиэто. Когда тебе захочется вернуться домой, ты всегда можешь имивоспользоваться.

Я посмотрела на ключи, затем перевела взгляд на Сашку и,благодарно улыбнувшись, положила связку в карман. Сашка не выдержал и взял меняза руку. Я опустила глаза и тихо произнесла:

— Пойдем, я тебя провожу.

— Может, ты хочешь, чтобы я остался?

— Нет, — уверенно сказала я. — В это время ты должен быть наслужбе. Сейчас самый сенокос, а ты сидишь здесь и попусту теряешь драгоценныеминуты. Я не стою того, чтобы из-за меня пропускать работу!

Мы вышли из подъезда и подошли к моему великолепному«форду». В темноте он был похож на летающую тарелку, случайно приземлившуюсяпосреди двора.

— Хочешь посидеть? — спросила я Сашку, открывая переднююдверь. Сашка радостно кивнул и сел за руль.

— С ума сойти! И это семьдесят пятый год? — не верил онсвоим глазам. — Да эта машина прослужит целую вечность и никогда не сломается!

— Да уж, я знала, что выбирать! — с гордостью кивнула я. —Ладно, давай вылезай, пересаживайся на свой велосипед и дуй на Смоленку. Твой«центральный офис» по-прежнему там?

Сашка с явной неохотой вылез из машины. В эту минуту мнепоказалось, что за нами кто-то следит. Сердце учащенно забилось. Может, Гарик?Да, нет. Гарик приедет на джипе, это во-первых, а во-вторых, он никогда нестанет прятаться в темноте, как вор: натура не та. «Гарик у меня человекшумный…» — с улыбкой подумала я и как вкопанная застыла на месте. В пяти метрахот нас стояла допотопная «копейка» без номеров… Дрожащей рукой я полезла вкарман, достала пистолет и сняла его с предохранителя. Сашка с испугомуставился на меня.

— Саша, где-то здесь незнакомец с чулком на голове, —деревянным голосом произнесла я. — Вон его «копейка» без номеров, видишь?

Сашка всмотрелся в темноту и, не говоря ни слова, закрылменя своим телом. В этот момент раздался глухой щелчок, и Сашка упал. Снеожиданной прытью «копейка» сорвалась с места и выехала со двора.

— Эй, ты живой? — осторожно потрясла я Сашку за плечо.

Сашка молчал.

— Сашенька, ты только потерпи, — закричала я, теребя Сашкинуруку. — Я вызову «скорую», тебя спасут, Саша!

Сашка напрягся и с трудом прошептал:

— Все, Лариса, это конец. Я умираю.

— Что ты несешь, Саша?! Не надо сдаваться! Нельзя так простосдаваться! Меня в могилу живьем закопали, но я и оттуда выбралась, потому чтохотела жить! Я могла задохнуться там ко всем чертям, и все, но я хотела жить ивыжила!

— Ты сильная. Ты очень сильная, Лариса, — улыбнулся Сашка. —Знаешь, мне стыдно умирать сутенером. С той поры, как мы с тобой познакомились,я хотел только одного — стать настоящим генеральным директором.

— Но ты и был им…