Фантазии унесли его далеко в будущее, где через сотни лет ему поставят памятники, в честь него будут называть улицы, целые города и прочее, прочее… А его самого назовут… как-нибудь величественно. Ведь все заслуги по спасению колонии людей, их организации в жизнеспособную форму и, в конце концов, становление новой цивилизации будут принадлежать ему одному.

Для этого имеет смысл сменить прозвище на более благозвучное имя, а то эпитеты вроде Великий Сиволапый Спаситель, Сиволапый Объединитель, мягко говоря, не фонтан.

Вертолет перемахнул через вал испарений, клубящийся над каньоном, и в поле зрения оказался двухсотый посадочный модуль. Возле него, как и везде, копошились люди. Вертолет, конечно, заметили, но руками им, как везде, никто не махал. «Крысы» очень осторожные и чужаков не любят. Инстинкты подземелья никуда не делись.

— Вроде все нормально… — отметил Махов.

Элен кивнула, и вертолет полетел дальше к сто девяносто девятому модулю.

— Это еще что за черт? — удивился Эрик, вскидывая бинокль к глазам.

— Что там? Что это за вспышки?

— Давай резко вправо! — скомандовал Махов. — Эти вспышки — выстрелы!

— Они что, воюют между собой?!

— Именно!

Только теперь, осознав, что они могут попасть под перекрестный огонь, Элен резко увела вертолет в сторону.

Вокруг сто девяносто девятого модуля действительно развернулось масштабное сражение. На той и другой стороне уже лежало много неподвижных тел, но упавшее оружие подхватывали безоружные бойцы, и битва продолжалась. Количество нападавших Махов оценил в две тысячи.

— Похоже, нападающие из двухсотого модуля. Вот их техника, на которой они прибыли.

«Крысы» действительно восстановили первым делом всю технику: сто «круизеров», двадцать грузовиков и десяток автобусов. На всем этом они совершили марш-бросок, начав завоевательный поход на соседей.

— Зачем они воюют?!

— Чтобы выжить…

— О чем ты? — спросила Элен, непонимающе посмотрев на Эрика.

— Им нужны трубы, чтобы добраться до открытой воды и обеспечить себе нормальное водоснабжение, — пояснил он.

— Но если они отберут трубы у своих соседей, те погибнут!

— А им это без разницы. Главное — выжить самим. Закон джунглей. Кто сильнее, тот и прав. Зверье… Именно от этого я ушел. Все-таки жаль, что мы попали в аварию до того, как долетели до Праймзоны, а не после.

— Лучше бы вообще не попадали…

— Да уж конечно! Но если авария — наша карма, то лучше после. По крайней мере этих уродов здесь сейчас бы не было… а вместе с ними и проблем. Ладно, летим дальше. Эта схватка надолго…

Элен кивнула и полетела дальше на восток. Махов связался с Ремезовым и сообщил о творящемся в стане «крыс» беспределе.

— Мы от них этого и ожидали, — ответил Антон Николаевич.

— И здесь то же самое… — отметила Элен.

У сто девяносто восьмого посадочного модуля, как и в предыдущем случае, разгорелась неслабая баталия. Да такая, что дело дошло до рукопашной схватки, и тела убитых довольно густо усеивали поле боя.

Элен вдруг зажала рот рукой, вертолет качнулся. Девушка даже вынуждена была передать управление вертолетом автопилоту. Так ей стало нехорошо.

— Ты чего? — забеспокоился Эрик.

— Да так… поплохело что-то…

— Из-за этого, — указал Махов вниз, — или…

— Из-за этого, — кивнула она.

— Тогда ладно, — успокоился Эрик. — Это сейчас пройдет.

У сто девяносто седьмого модуля шел грабеж. Напавшие разбирали трубы.

Эрик даже невольно засмеялся.

— Чему ты смеешься?

— Да вот… пока «крысы» из сто девяносто седьмого модуля пытаются отбить трубы у сто девяносто восьмых, сто девяносто шестые преспокойно обдирают сто девяносто седьмых!

— Да уж… взаимный грабеж. Все тянут друг у друга, либо в открытой схватке, либо тишком, пока другой отвернулся.

— Что-то вроде того.

«Крысы» воевали друг с другом почти у каждого посадочного модуля, пытаясь за счет соседа обеспечить свое выживание.

— Я одного не пойму, зачем они воюют друг с другом, с равным по силе и решимости противником, когда могли напасть на изнеженных добропорядочных колонистов, которые не смогли бы за себя постоять так яростно? — недоумевала девушка.

— Не факт, что не смогли бы. Если припрут к стенке, то и «хомяк» станет дикой росомахой. Потом, чтобы просто добраться до наших модулей, нужно много времени. Забыла про трещины? Сначала надо добраться до цели, отбить ее и успеть вернуться до того, как пригреет солнышко. Тут пока доберешься до добропорядочных через все эти расщелины, день наступит, и они сами зажарятся. А воды нет. Они ведь с отчаяния на сухую воюют. Победят — напьются. Проиграют… своей крови напьются. Потому и выбирают цели поближе. Соседей. Увлеклись правда. Некоторые даже защиты не оставили, все силы на штурм бросили, за что и поплатились.

У сто восемьдесят первого модуля, когда к нему подлетел вертолет, все было кончено. Повсюду лежали тела убитых защитников и агрессоров. Подобную картину Элен, к счастью, воспринимала уже гораздо спокойнее. Стрельбы уже не было, разве что на добивание, чтобы раненые, коим все равно некому помочь, не мучились зря. Им же уход нужен, квалифицированная врачебная помощь и все прочее. А где это взять?

Напавшие победили в этой схватке и теперь спешно пользовались плодами победы, разбирая систему забора пара и превращения ее в воду. А также подбирали оружие и технику поверженных соперников.

— Плохи дела… — пробормотал Махов.

— То есть?

— Проиграли «крысы», граничащие с нормальными людьми. Понимаешь, что это значит?

— Честно говоря, не очень… Я сейчас вообще плохо соображаю, глядя на все это… зверство.

— Это значит, что «крысам» из сто восемьдесят первого модуля уже нечего терять. Им так и так — смерть. На своих обидчиков они напасть не могут, те стали слишком сильны, значит…

— Значит, под удар попадут наши соседи из сто восьмидесятого модуля, а там добропорядочные колонисты, — все же осознала Элен.

— Именно. Следующей ночью они уже нанесут удар. И он будет страшен, несмотря на недостаток оружия, потерянного на поле боя. Они компенсируют его натиском. А «крысы» это умеют. Ты уж мне поверь…

— Верю, — взглянув на Эрика, кивнула Элен.

Вертолет «пчела» приземлился возле сто семьдесят девятого модуля, и навстречу парочке вышел Антон Николаевич.

— Ну здорово, парень! Рад тебя видеть.