— Это что? — увидав лопаты, прошептала Валетта. — Зачем?

Мы недоумённо пожали плечами. Парни-сокурсники тоже не понимали.

Затем заметили у Форгина стопку новеньких хозяйственных мешков, однако понятнее опять-таки не стало.

— Ну что? Все в сборе? — громко уточнил толстяк.

Попытался нас пересчитать, но махнул рукой и резюмировал:

— Идём!

Но прежде, чем открылись ворота замка, а подвесной мост опустился, преподаватель велел разобрать лопаты. Последних оказалось меньше, чем первокурсников, и мы с девчонками поначалу не стремились, а потом подумали, что инструменты могут пригодиться…

В итоге пришлось вступить в драку. На нашу компанию добыли аж две лопаты, и — о, неожиданность! — нам же Форгин всучил мешки.

После этого, невзирая на колючую морось и злой ветер, кадеты первого курса Высшей Военной школы отправились… куда-то.

Нас просто вывели из замка, приказали построиться по двое и «шевелить своими двумя». Вот мы и шевелили. Шагали вслед за Форгином по каменистому склону, всё ниже натягивая шапки и поднимая воротники форменных курток.

Было странно, холодно и хотелось домой.

Я всё гадала куда нас ведут, но реальность превзошла любое отсутствие ожиданий. Такую версию я бы и под бокалом игристого не выдумала! И вообще.

Кругом были скалы и каменистая местность, однако Форгин привёл к широкой впадине, где сохранялась почва. На этой почве рядами росли некие растения. Много растений! Целая внушительная гряда. Даже небольшое поле можно сказать.

— Ээ-э… — дружно выдали кадеты.

— Поэкайте мне тут! — прикрикнул Форгин.

Затем посмотрел на нас, на девчонок, причём совсем уж скептически:

— Так. Вы стоите и контролируете. Будете мешки считать. Умеете?

Мы неуверенно закивали. С неохотой передали парням добытые в схватке лопаты, и тут прозвучало:

— Погода, конечно, испортилась, но что делать? Всё равно ж пора копать.

После этого Форгин одолжил одну лопату и наглядно продемонстрировал парням, что делать. Оказалось, у высаженных здесь растений круглые корни — по нескольку на один куст. Корни, Форгин назвал их клубнями, следовало извлечь, ботву выкинуть, а землю перекопать на зиму.

— То есть это огород? — тихо и ошарашено произнесла Пенелопа.

А староста нашего курса задал более разумный вопрос:

— Господин Форгин, это какой-то аграрный эксперимент? Но при чём тут мы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот как бы да. Кадеты Высшей Военной школы в огородах разбираться не должны, не наша задача, но толстяк улыбнулся так, что затмил оскалом самого лорда Эрвина.

— Как это «при чём»? — переспросил он. А потом ка-ак рявкнет: — Разговорчики в строю! Копать быстро и с огоньком! И чтобы ни один клубень не пропал, ясно?

Парни подпрыгнули и подчинились. Произошло разделение труда: кто-то копал, кто-то выбирал из земли круглые штуки, а кто-то складывал всё в мешки — мешков получалось довольно много.

Ну а мы стояли… и всё-таки радовались тому, что не участвуем.

А потом препод подошёл и спросил, строго щуря глаза:

— Девушки, вы готовить умеете?

Я умела. Правда. Значительная часть моего детства прошла на кухне, я обожала наблюдать за нашими поварами и частенько им помогала.

Но признаваться почему-то не хотелось. Зато с языка слетело:

— У нас Миоль в этих вопросах гений.

Раньше, чем бледная успела возразить, Форгин радостно потёр ладони и уведомил:

— Отлично, Миоль! Когда вернёмся, пойдёшь со мной!

Едва препод отвернулся, мою соседку перекосило так, что ой, а я мысленно взвыла, признав себя дурой.

Подколола, да? Порадовалась? Снова перевела ненависть Миоль в острую стадию! Ну почему мне не молчалось? Не могла прикусить язык?

— Ну, Августа, — прошипела Миоль.

Я изобразила удивление:

— А что не так? Он же не абы кто, не кадет какой-то, а преподаватель, причём из важных.

— Вот сама бы и шла, — продолжила шипеть соседка.

— Не могу. У меня руки в плане готовки кривые. А ты ведь…

— Я разве говорила, что люблю возиться с кастрюлями? — перебила она.

Говорила или нет было уже не важно, и я пожала плечами, так и не показав своего сожаления. Ведь действительно зря влезла. Точно зря. Жаль, что уже не изменить.

Мы провели на поле часа три. За это время у кромки вырос ну очень внушительный ряд мешков, Форгин этим мешкам радовался, а кадетов в итоге прибил нехорошей новостью. Объявил, что мешки нужно доставить в школу, вот только разрешения на телепортацию у Форгина нет.

Все знали, что с телепортацией на прилегающей территории сложно, но сейчас это было неважно. И без того грустные кадеты скисли окончательно, кто-то даже застонал.

Преподаватель не растерялся и тут же прикрикнул:

— Поговорите ещё!

Стонущие разумно замолчали…

Девчонок нагружать тяжестями не стали, а парням поручили сделать несколько заходов — урожай действительно был внушительным.

Кажется, Форгин реально собирался употребить клубни в пищу. Скушать это явно несъедобное растение. Впрочем, не суть.

Все страдали, а сияющий толстяк раздавал распоряжения. В итоге Миоль получила особое задание — она отправлялась в замок вместе с преподавателем, ей предстояло орудовать на кухне. Дорину и Валетту тоже отсылали — девушки шли контролировать загрузку мешков в погреб.

Пенелопу определили учитывать и проверять инвентарь — то есть считать и осматривать лопаты перед сдачей завхозу. И она тоже ушла, помахав на прощание ручкой.

Все ушли. Я осталась одна. Под дождём и с заданием: «Августа, а ты сторожи мешки с клубнями». Словно тут, в абсолютно безлюдных скалах, их может кто-то украсть!

Про кшерра я в этот момент не вспомнила, просто стояла и молчаливо возмущалась целесообразности процесса.

А Форгин словно почувствовал: