Я снова поднял руки и помассировал занывший висок. В памяти возникла полутемная комната, черная свеча, источающая сладкий ванильный запах, почему-то ассоциирующийся у меня с трупным, белокожая женщина, сидящая в кресле… Примерещилось?

— Вы ее видели? — спросил портье шепотом.

Я поднял голову и посмотрел в его испуганные и любопытные глаза.

— Не знаю, — ответил я тоже шепотом. — По-моему, да.

Портье украдкой перекрестился.

— Говорят, она здесь ходит, — шепнул он снова.

— Где? — не понял я.

— В номере!

Он оглянулся через плечо, следом за ним вокруг посмотрел и я. Холл был пуст, и кроме скучающих охранников нам никого увидеть не удалось. Портье пригнул голову к стойке, я подвинулся к нему вплотную. Мы почти соприкасались лбами. Смешно. Наверное, со стороны мы выглядели как два заговорщика.

— В номере, — повторил портье шепотом. — Горничные говорят, там иногда мокрые следы появляются. Причем, появляются тогда, когда в номере пусто.

Я вспомнил, как поскользнулся на мокром паркете. По рукам поползла ледяная дрожь, я чуть отодвинулся от собеседника.

— Ее муж забрал, — продолжал портье таким же испуганным шепотом. — Представляете, каково мужику? Сам жене путевку на тот свет организовал, можно сказать…

— Он же этого не знал, когда путевку покупал, — возразил я вяло.

— Не знал, — согласился портье. — Только ему, наверное, от этого не легче. Вы говорите, она вам что-то дала?

Я вспомнил сверток, который вынес из номера. Сверток был совершенно реальный и осязаемый. Настоящий.

— Да, — ответил я больным голосом. — Она мне дала кое-какие документы…

— Какие? — спросил портье трепетным шепотом.

Я посмотрел ему в глаза, и понял, что не смогу ничего рассказать.

— Извините, — сказал я. — Мне пора.

Неуклюже слез с высокого стула, повернулся и повторил:

— Извините…

Пошел к дверям санатория, за которыми продолжала свирепствовать яростная непогода. Портье и охранник проводили меня долгим взглядом.

Я шел сквозь потоки воды к моей старенькой «ниве», и в голове у меня царил полный хаос.

Больше всего меня пугало то, что я не мог отличить границ мира реального от мира своих фантазий. Это означало, что в моем мозгу сместились логические цепочки, отвечающие за человеческую адекватность. Проще говоря, я перестал нормально соображать.

Это еще не сумасшествие, нет. Я прошерстил такое количество научной и околонаучной литературы на тему безумия, что мог с уверенностью поставить себе диагноз. Это не сумасшествие. Это состояние, называемое психологами «пограничным».

Я дошел до машины, открыл дверцу и упал на сиденье. Сил не было. Мыслей не было. Чувств не было. Ничего не было. Вот они меня и достал, бумеранг, брошенный прадедом в начале двадцатого века. Бумеранг под названием «безумие». Я уложил голову на руль, обхватил его двумя руками и просидел в такой позе очень долго. Так долго, что утратил представление о времени.

Кто-то постучал в окно слева от меня. Я вздрогнул и оторвал голову от руля. За окном виднелась темная фигура, размытая проливным дождем.

Я приоткрыл окно и увидел тревожные глаза охранника.

— Вам плохо? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Мне хорошо.

— Тогда езжайте, — велел охранник. — Здесь не общественная стоянка.

— Хорошо, — сказал я кротко. — Еду.

Охранник кивнул и побежал в будку, стоявшую на въезде в санаторий. Я включил зажигание и тронул машину с места. Выехал со стоянки и очень медленно пополз по пустой автомобильной трассе. Меня мучил один вопрос. Куда ехать?

Можно, конечно, поехать в городскую квартиру. Там тихо, тепло, уютно. Там мой кабинет, обставленный мебелью, которая мне не нравится. Там ноутбук, который глядит на меня сверху вниз, и который я ненавижу от всей души. Впрочем, как и он меня…

Там Оля, которую придется расспрашивать о текущих делах, а потом выслушивать ее ответы, которые мне совершенно не интересны…

Я остановил машину перед каким-то рестораном и откинулся на спинку сиденья. Получается, что ехать мне некуда.

Хотя нет. Есть еще Сашка.

Раньше Сашка жила в огромной шестикомнатной коммуналке, которую новые русские не торопились расселять, несмотря на то, что расположена она была в центре. Дом, в котором жила Сашка, считался одним из самых старых в Городе. По-моему, он был построен еще в эпоху Александра III, отца последнего российского императора. Удобства в доме были на том же довоенном уровне, последний капитальный ремонт производили в пятидесятые годы прошлого века. Новые русские посчитали расходы, поняли, что дешевле будет построить новый небоскреб, и выбросили старый двухэтажный особняк из сферы собственных интересов. Так дом и рассыпается на составные части по сей день.

Я как-то раз посетил Сашку на дому, пришел в ужас от увиденного и велел ей немедленно искать себе нормальную квартиру в нормальном доме. Сашка нашла симпатичную двухкомнатную квартирку в новом доме с видом на море, я оплатил ее стоимость, а так же отделочные работы и новую мебель. Сашка против всего этого ничуть не возражала, да и я не считал ее чем-то обязанной. В конце концов, в статусе любовницы есть множество неприятных моментов, и я надеялся, что некоторые материальные затраты немного успокоят мою совесть. Поехать к Сашке?

Я протянул руку к ключу зажигания и тут же снова опустил ее на колено. Это значит, что весь остаток дня мы будем говорить о ее новом романе. Я стану выслушивать сомнения по поводу сюжета, давать компетентные советы относительно характеров героев, просматривать отрывки и наброски, как-то их комментировать… Лучше умереть! Все равно впоследствии мне придется этот роман читать, переписывать и впаривать издателю под видом Сашкиной работы! Хотя издатель старый матерый волк и наверняка обо всем догадается…

Я вздохнул и включил зажигание. Похоже, иного пути, чем путь на дачу, у меня нет.

Я вернулся к себе в районе четырех часов. Несмотря на раннее время суток, вокруг дома сгустились серые угрюмые сумерки, которые принесли тяжелые облака. Проливной дождь выродился в тоскливую мелкую изморозь, с моря потянуло холодом и запахом дохлой рыбы.

Почему-то в дождливую погоду пляж всегда наполняется этим запахом, который долетает даже до дачного поселка. Может потому, что души мертвых рыбин купаются в дожде, как когда-то купались в море? Интересно, у рыб есть душа?

Я вышел из машины, открыл ворота и загнал машину во двор моего участка. Запер ворота и пошел к дому. Открыл дверь, машинально отметив, что забыл ее запереть перед уходом. Если уходом можно назвать мое внезапное бегство. Вошел в дом, сбросил мокрые кроссовки и отправился наверх, в свою спальню. Влез под горячий душ, затем переоделся в сухую одежду и почувствовал, что страхи стали потихоньку отступать.