На сей раз достала темненькие.

С янтарем.

То, что нужно, к блузе ядовито-желтого колеру - не все красители, которые нам продали, оказались хороши - и зеленой юбке. Блуза была мешковата, а юбка широковата, зато в складках ее нашлось место паре глубоких карманов.

Шелковые чулки.

Сумка, потому как тягать Этну на ноге - еще то удовольствие. И волосы причесать, ишь, отрасли немного... нет, я не красавица и вряд ли когда стану ей, зато живая. И злая. Вот не люблю, когда меня пытаются убить, пусть даже случайно.

Завтрак ждал меня в очередной гостиной - я дала себе слово, что всенепременно прогуляюсь по дому и выясню их количество. На сей раз комната была угловой и вполне себе приятной.

Светлой.

Полосатенькие обои, ковер круглый и минимум мебели. Статуэтки фарфоровых чаек на полке старого камина. И древние вовсе часы, остановившиеся, подозреваю, еще в том столетии.

- Как ты себя чувствуешь? - Мар подал руку, чтобы проводить меня к столику, но я не приняла. Сама доберусь, а эта вот вежливость вкупе с заботой - весьма искренней на первый взгляд заботой - заставляют нервничать.

- Спасибо. Неплохо. Только в горле першит.

- Тебе не стоило запираться... так.

- А как стоило?

Как по мне, запоры затем и нужны, чтобы надежно оградить комнаты от нежеланных гостей.

- Никак не стоило. Эгле, тебе не желают зла...

- Одно добро, - я устроилась у окна, кинув сумку на пол. - Понимаю... добро оно такое, без причинения кому-то страдать начинает...

На серебряном подносе отыскался кофейник.

И сливочник.

И еще сахарница на тонкой ножке.

Кофе - это хорошо, а главное, Мар помнит, что люблю я черный, густой, с виду похожий на то самое масло. Я сглотнула. И заставила себя успокоиться: я жива, а с остальным разберемся.

- Опять колючки выпустила... - Мар покачал головой. - То, что случилось вчера... недоразумение...

- И ты в это веришь?

К кофе подали кругленькие булочки с творогом, хрустящие корзинки с начинкой из паштета, яйца и рубленной зелени. Темное вишневое желе в крохотных формочках. Мясные шарики, что утопали в сладкой подливе...

- Мар, вот передо мной идиотом не притворяйся, - я начала с шариков. Всегда их любила, а здесь и чеснока не пожалели для подливы. Вышло остренько. - Ты же понимаешь, что нет ничего... недоразуменного. Кто-то дал твоему секретарю по голове, потом завалил тело кучей железа, плеснул поверх маслица и устроил пожар...

Бывший поморщился.

А ведь приоделся... костюмчик твидовый того оттенка голубого, который уже почти серый, но еще не совсем. Рубашка белоснежная.

Запонки поблескивают.

Волосы зачесаны гладко. И цветок в петлице. Цветок смотрелся глупо, но мнение свое я оставила при себе. А вот корзиночки оценила.

- Я буду рад, если ты... станешь помалкивать о своих... домыслах.

Стану.

Мне не сложно.

- По официальной версии ты проводила исследования, и сила вышла из-под контроля. Кирис спас тебя...

А вот безе не люблю.

И нынешнее, недопеченное, вязнет на зубах.

- То есть, - я вытерла пальцы о скатерть. - Ты решил сделать из меня дуру?

- Эгле!

- Что? Дуру, которая не способна сладить с элементарным поисковым заклинанием? Или что я там делала? Дуру, чья сила едва не уничтожила ангары? Чудом не убила двух человек?

- Эгле... лучше, если они будут думать, что ты дура, чем...

- Среди них убийца? Только... мы так не договаривались, дорогой.

- Любые договоренности можно пересмотреть.

Ах вот, стало быть, как? Интересно, что он еще пересматривать собрался? И... быть может, мне и вправду стоит постоять в сторонке. Во вдовстве есть свои преимущества.

- Эгле, не сердись, - Мар потянулся через стол и накрыл мою ладонь. - Ты же понимаешь, что такое необходимость... долг... я знаю, что ты не виновата. Но... мост ведь рухнул не просто так.

- То есть, ты теперь в это веришь.

- Я всегда в это верил, - и взгляд пронзительный, в глаза, раньше у меня от этого его взгляда сердце обмирало. И вновь попыталось, не иначе, по старой памяти, но, к счастью, опомнилось. Не хватало мне вновь в этого засранца влюбиться. - Но... заявить прилюдно... тот, кто стоит за всем этим, наверняка затаится. А остальные примутся ловить ведьм. Они все друг к другу относятся несколько... неоднозначно.

- Сразу видно, канцлер из тебя хороший будет, - сказала я, засовывая в рот ложечку.

С маслом.

Сливочным. Всегда его любила, причем вот просто так, вне привязки к хлебу.

- Я рад, что ты оценила мои таланты...

- Я их давно оценила. Лжешь ты, как дышишь, изворачиваешься так, что всякому угрю фору дашь... что еще надо? Дерьмо умело прячешь под кустами фиалок. Они у тебя друг друга ненавидят. Причем, искренне... и кстати, а Лайму ты зачем сюда притянул? Насколько я знаю, она не слишком-то за этот брак держится...

Ага... а вот это Мару пришлось не по вкусу. Руку убрал.

Кулаком подбородок подпер.

Воззарился на меня... а я что? Я масло ему. Ложечкой. И да, зачерпываю с горкой, так оно мне вкуснее. Еще бы соли поставили, вообще цены бы им не было.

- Это она тебе так сказала.

Не вопрос, скорее утверждение. И я кивнула. А то... кто еще...

- Лайма... сложный человек. Между нами накопилось много... всякого... сама понимаешь, ситуация была неоднозначна, да и в принципе... она обижена, да, но осознает, что этот брак дает ей многое. Развод? Поверь, если я разведусь с ней, случится скандал, который прежде всего ударит по ней же. Говорить она может многое, но...

Это всего-навсего слова.

Вот интересно, ей тоже выгодно вдовой стать?

- А твоя матушка...

- Сложный человек. На Сауле не обращай внимания, ей заняться нечем...

...кроме как натравливать потенциального поклонника на окружающих. И вот интересно, могла ли Сауле соорудить ловушку?

Знала ли она про активированное масло?

И куда интересней, смогла бы сама напитать его силой, чтобы получить... все-таки доступ к ангарам у нее имелся, как и у любого из семьи. Умения... она училась, пусть и на технологическом, но, помнится, состояла в общеуниверситетском обществе «Создатель»...

Она не глупа.

И способна, сколь помню.

Хорошо это? Подозреваю, что для Марка - не очень.

- Знаешь, дорогой, - я ложечку воткнула в желтоватую массу. - Что-то мне здесь перестало нравиться... но, подозреваю, если я захочу уехать, ты будешь против?