невольно засмотрелась на строгие черты его лица. Линию носа, губ, подбородка… Длинные, сильные пальцы, аккуратные ногти, белую ткань рубашки, резко контрастирующую со смуглой кожей. Какой же он все-таки… По-мужски привлекательный!

Я не позволяла мыслям формироваться ни во что внятное, а просто смотрела и наслаждалась творением природы под названием «дракон в человеческом обличье». Отмечала скупые движения рук и едва заметное шевеление губ. Игру теней на коже. Небрежно взлохмаченные волосы, умеренную жесткость которых я уже успела ощутить собственными пальцами. Хмурую складку на лбу…

– Злишься? – Николас повернул ко мне голову, дав понять, что давно засек момент моего пробуждения.

– На что? – спросила я сипло и поняла, как сильно пересохло горло.

Но не успела даже подумать, а инспектор уже поднялся с места, чтобы пересесть на край кровати и подать мне кружку с чаем.

– Спасибо…

Я старалась действовать аккуратно, но наши пальцы все равно соприкоснулись, и я вздрогнула от резко вернувшейся неловкости. Словно я и впрямь юная неискушенная девица двадцати одного года, а не почти тридцатилетняя оторва Мария.

– На то, что я избил аль-Маэйро и разгромил ресторан Дженкардо, – жестко усмехнулся Вилсом, глядя на меня с нечитаемым прищуром.

– А ты… – оборвав сама себя на середине фразы, предпочла сначала медленными глотками выпить весь чай до донышка, все это время не разрывая визуальный контакт, и лишь потом продолжила: – Действительно это сделал?

– Нет. – Николас усмехнулся снова и, не глядя, забрал у меня пустую кружку, но на этот раз я не опозорила себя неадекватной реакцией. – Не сделал.

Я заинтересованно наклонила голову набок, но инспектор не спешил делиться подробностями. Я выждала еще немного… и поняла, что проще выяснить самой. Например, попросив Люция.

– Хорошо. Я рада.

– Ты веришь мне? – Дракон изумленно вскинул брови.

– Конечно, – удивилась в ответ. – А не должна?

– И даже не будешь выпытывать подробности? – В его глазах промелькнуло уже откровенное недоверие, которое меня задело.

– Не буду.

Это было уже дело принципа. А еще – того самого взаимного доверия, без которого невозможны ни одни нормальные отношения.

– Захочешь – сам расскажешь. Кстати, который час?

– Около десяти.

– Хм… – Я окинула его намеренно удивленным взглядом. – Тогда что ты здесь делаешь? Разве тебе не надо завтра на работу?

– Я в отпуске, – ошарашил он меня признанием и белозубо улыбнулся, явно наслаждаясь эффектом.

– Но даже если и так… – Я слегка нахмурилась, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы Николас не понял меня превратно. Как назло, в голове снова не оказалось ни одной дельной мысли, поэтому я сказала, как есть: – Что ты здесь делаешь? Уже поздно. Тебе пора домой. К себе домой.

– Знаешь, я тут подумал…

Начало мне уже не понравилось. Особенно – кривая ухмылка инспектора и многозначительный тон.

– Юной девушке не пристало находиться в одном доме с мужчиной, который ей даже не жених.

– И я о том же! – выпалила я с облегчением.

Да только рано радовалась.

– Я имею в виду твоего телохранителя, – дернул бровью Вилсом, и я сразу скисла. – Поэтому принял безумно сложное, но ответственное решение.

Я скисла еще сильнее, уже догадываясь, какое, и на этот раз моя интуиция сработала на все сто.

– Варианта два. Либо я живу у тебя. Либо ты переезжаешь ко мне. А учитывая, что ты у нас, оказывается, жертва фокуса мироздания, да и дом у меня больше, второй вариант предпочтительнее в разы. Для телохранителя у меня есть превосходный сарай. Среди лопат и дров ему самое место.

И широко улыбнулся, словно модель с плаката «Лучший работник года по версии Орифлейм».

– Прелестно, просто прелестно… – проворчала я, скрипнув зубами. Дождалась, когда он прекратит сверкать своими коренными и твердо отчеканила: – Нет. Я не буду спрашивать, откуда ты узнал о моей проблеме, но мой ответ «нет» на все. Ты не будешь тут жить. Я не перееду к тебе. И ты не заставишь меня. Даже не пытайся, если не хочешь стать моим врагом. За помощь спасибо, за адекватное поведение – двойное спасибо. А сейчас будь любезен покинуть мой дом, лимит моего внимания сегодня исчерпан.

– А я предупреждал, – многозначительно проворчал Люций, которого я не заметила, ведь все это время он наблюдал за нами со шкафа. – Предупреждал! Но кто слушает умного фамилиара? Никто!

– Уймись, – раздраженно бросил Николас, а я интуитивно почувствовала, что это не первый их диалог за вечер. – Шанайя, ты не понимаешь…

– Я все предельно ясно понимаю! – перебила его, повышая голос. – Гораздо больше, чем ты можешь себе представить! И сейчас четко даю понять: ты не имеешь никакого права ставить свои условия и что-то требовать. Ты предложил? Я выслушала, но отказываюсь. Все. Тема закрыта. Уходи.

Серебро глаз дракона превратилось в колкую сталь, скулы обозначились четче, но голос инспектора стал лишь мягче и вкрадчивее.

– А как же твои симпатии ко мне?

– Я не отказываюсь от свидания в субботу, – вздернула я подбородок, чтобы не посмел упрекнуть меня в том, что я не держу слово. – Только она будет послезавтра, но никак не сегодня и уж тем более не сейчас. Повторяю последний раз: тебе пора. Не вынуждай меня злиться. Я не хочу с тобой ссориться, но ты переходишь все границы.

– Слишком часто женское «нет» – на самом деле завуалированное «будь настойчивее», – крайне медленно произнес Николас, словно давал мне время передумать.

Но, когда я отреагировала на это лишь неприязненно поджатыми губами, резко встал, чем откровенно напугал, заставив вжаться в матрас. Усмехнулся, недовольно качнул головой и отвернулся, уставившись невидящим взглядом в окно.

Неприятная пауза затягивалась, молчание давило, но инспектор вовремя почувствовал грань моего терпения и повернул голову, взглянув через плечо. Смерил темным, абсолютно нечитаемым взглядом и глухо произнес:

– Я зайду за тобой в полдень субботы, как договаривались. Постарайся за это время больше никуда не вляпаться.

– Да, папочка, – не удержалась от язвительного ответа, когда Николас был уже в дверях.

Зря. Знаю. Надо было промолчать и не усугублять, но я была слишком зла на него за одно только «вляпаться». Если бы это зависело от меня! Но нет, он один тут такой умный… Сильный, смелый, уникальный – нужное подчеркнуть. Тьфу! Противно!

– Какой же ты еще ребенок, – произнес он вполголоса, даже не обернувшись, после чего закрыл за собой дверь, тем самым оставляя последнее слово за собой.

Вот не гад ли, а?!

– А ты тогда кто? – буркнула себе под нос, едва не стирая зубы в порошок от злости. – Педофил?

– А мы чего бесимся, милая моя? – Люций спрыгнул ко мне со шкафа и деловито заглянул в хмурое лицо. – Навязывается – плохо. Ушел – еще хуже. Ты уж определись, а то как-то несерьезно получается.

– Да у меня вообще не жизнь, а фарс, – скривилась я, но на фамилиара свою злость переносить не стала.

Вместо этого глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь призвать себя к спокойствию.

Глава 17

Пяти минут размеренной дыхательной гимнастики хватило, чтобы перестать кипеть, и уровень агрессии снизился с малиновой отметки до оранжевой, после чего я попыталась объясниться, не желая видеть единственное по-настоящему родное существо этого мира в противниках.

– Я понимаю его,