– Как ее воспитали! – негодующе прошептала ей леди Беллингем. – Неужели мать ни разу ей не объяснила, что плакать мужчине в жилетку – самое последнее дело. Они этого терпеть не могут!

Но лорд Мейблторп как будто не возражал, чтобы его грудь орошали слезами. Дебора была вынуждена отдать ему должное – он отлично справился с задачей, которая ей оказалась не под силу. Очень скоро Феба перестала плакать и даже трепетно улыбнулась Адриану и попросила его не сердиться. Раз он здесь, она уже ничего не боится.

Затем лорд Мейблторп потребовал, чтобы ему объяснили, в чем дело. Выслушав бессвязное объяснение Фебы и более вразумительное Деборы, он сдвинул брови и сказал таким решительным тоном, какого Дебора раньше от него никогда не слышала:

– Тогда остается одно!

Феба глубоко вздохнула и сказала, держа его за руку:

– Я знала, что ты что-нибудь придумаешь.

– Вот как? – с некоторым раздражением заметила леди Беллингем. – Если бы я знала, что тебе надо только сказать «Тогда остается одно!», я бы сама тебе это сказала. Сказать это просто, а вот какой в этом толк – мне непонятно.

– Я действительно знаю, как поступить, – сказал Адриан, выпуская Фебу и вставая на ноги.

– Не покидай меня! – взмолилась Феба.

Адриан ласково ей улыбнулся:

– Я тебя больше никогда не покину, дорогая.

– Но не можете же вы тоже здесь поселиться! – возразила леди Беллингем. – Я бы с удовольствием разрешила вам у нас погостить, но свободную комнату занял Кит.

– Я вовсе не собираюсь у вас жить, сударыня. Я отвезу Фебу к ее тетке в Уэльс. Дебора, ты мне тоже понадобишься!

Дебора невольно засмеялась, слушая его решительные распоряжения:

– Зачем это я тебе понадоблюсь, нелепый мальчик?

– Я собираюсь немедленно жениться на Фебе, если только ее тетка даст согласие. Я отвезу ее в Уэльс и все ей объясню…

– А если она не даст согласия? Ты послушаешься ее?

Адриан широко улыбнулся:

– Нет. Но я надеюсь, что она согласится, и мы поженимся по всем правилам приличия. Но на самый крайний случай я захвачу с собой специальное разрешение на брак, и мы так или иначе все равно поженимся. Но на эти беглые браки косо смотрят, и я предпочел бы, чтобы все было пристойно и Фебе не грозили неприятные сплетни.

– И правильно, – одобрительно сказала леди Беллингем. – Вот уж не думала, что вы способны так разумно рассуждать, Адриан. Вы придумали очень хороший выход. Потом поместите в «Морнинг пост» объявление, что церемония бракосочетания состоялась в доме тетки Фебы, и хотя это будет звучать немного странно, но все же это гораздо лучше, чем жениться тайком. А где живет твоя тетя, милочка?

Мисс Лакстон, которая сильно оживилась, слушая, как вокруг, не спрашивая ее мнения, обсуждают планы ее будущего, ответила, что ее тетя вдова и живет в Уэлшпуле, графство Монтгомери. И добавила, что тетка наверняка одобрит ее брак с Адрианом.

– Значит, ехать надо по хоулихедской дороге, – сказал Адриан. – Я скажу матери, что уезжаю на несколько дней поохотиться с друзьями. Я часто так делаю, и это ее нисколько не удивит. Дебора, я не вправе от тебя этого требовать, но я прошу тебя сопровождать Фебу в карете, которую я для вас найму. А я, конечно, буду сопровождать вас верхом.

– Значит, я буду вместо дуэньи? – с усмешкой спросила Дебора. – А можно узнать, куда я денусь, когда мы доедем до места?

– Я сам провожу тебя обратно в Лондон, – обещал лорд Мейблторп. – Я все обдумал. Как только мы обвенчаемся, я оставлю Фебу на попечение тетки и вернусь в Лондон, чтобы сообщить о произошедшем ее родителям и своей матери. Только когда они будут готовы оказать моей жене достойный прием, я привезу Фебу в Лондон. А потом мы, наверно, поедем в наше родовое поместье.

– Я вижу, ты все предусмотрел, – с искренним восхищением сказала Дебора. – Я только не пойму, зачем мне ехать с вами.

Но Феба схватила ее за руку и умоляла не бросать ее. А лорд Мейблторп укоризненно спросил, неужели она не понимает, что ее присутствие необходимо, чтобы никто не подумал, что они с Фебой сбежали в Гретну-Грин. Леди Беллингем, надеясь, что это приключение вышибет у Деборы из головы мысли о закладной и долговых расписках, выразила мнение, что ей обязательно надо ехать. Дебора смирилась и обещала, что они с Фебой будут готовы выехать через час. Лорд Мейблторп ушел заказывать карету и договариваться с матерью. Через час, сказал он, карета будет ждать их у порога. Дебора и Феба тут же уедут, а он вскоре догонит их верхом.

В спешке Дебора только успела нацарапать мистеру Равенскару торопливую записку, в которой писала, что получила его любезное послание и, вернувшись из поездки за город, хотела бы с ним встретиться и еще раз обсудить этот вопрос. Она добавила, что надеется вернуться в Лондон через несколько дней, и отдала письмо Сайласу с просьбой немедленно отнести его по адресу.

Феба провела оставшийся до отъезда час, замирая от ужаса и ежеминутно ожидая появления своих разгневанных родителей, но ничего такого не случилось. Карета появилась в назначенное время; леди Беллингем попрощалась с отъезжающими и заявила, что преспокойно справится с дюжиной таких, как Августа Лакстон. Феба с Деборой заняли места, возница щелкнул кнутом, экипаж затарахтел по булыжнику, и мисс Лакстон наконец вздохнула свободно.

Леди Лакстон не обрушилась с визитом на леди Беллингем, но вскоре после отъезда кареты последней принесли визитную карточку лорда Лакстона.

Леди Беллингем приняла его в желтой зале и с первого взгляда поняла, что ее посетитель чувствует себя не в своей тарелке. И в самом деле, лорд Лакстон считал, что сэр Файли не мог видеть Фебу в окне дома леди Беллингем, и очень не хотел к ней ехать. Он был уверен, что Феба незнакома с леди Беллингем, и, когда хозяйка дома, услышав его вопрос, изобразила полнейшее изумление, он не был удивлен и только с раздражением подумал о жене, пославшей его с таким идиотским поручением. Леди Беллингем сказала, что по ее наблюдениям сэр Файли последнее время злоупотребляет спиртным. По-видимому, он увидел у них в окне подругу ее племянницы, мисс Смит, которая действительно некоторое время гостила у них в доме, что могут подтвердить слуги, если лорду Лакстону угодно их допросить. Леди Беллингем сказала это с саркастической интонацией, которая окончательно смутила лорда Лакстона. Он ответил, что не собирается допрашивать слуг и уверен, что произошла ошибка. Затем леди Беллингем с наслаждением принялась задавать ему каверзные вопросы относительно исчезновения его дочери, так что лорд Лакстон уж не знал, как унести ноги. Но прежде чем его отпустить, леди Беллингем осведомилась о здоровье его супруги и ядовито спросила, по-прежнему ли она так же удачлива в карточной игре. Поскольку лорд Лакстонотлично знал, по какой причине его жена перестала получать приглашения на карточные вечера леди Беллингем, он, можно сказать, в смятении бежал с поля боя. Пусть себе Августа делает что хочет, решил он, по он больше не позволит гонять себя в роли ищейки. Сам он считал, что его дочь укрывается у тетки в Уэльсе, что тоже было очень неудобно, поскольку ему, видимо, придется за ней туда ехать. Перспектива встречи с сестрой, у которой был характер как кремень и язык как бритва, ему тоже совсем не улыбалась.