Размер камеры, в которой заключена Ли, составляет 2 на 3 м. Она выкрашена в тускло-розовый цвет, а потолок довольно высокий, может быть, 4,5 м, из-за чего комната кажется больше и просторнее, чем она есть на самом деле. В наличии черно-белый телевизор, расположенный на лакированной коричневой полке над унитазом из нержавеющей стали. Мебель состоит из серого металлического сундука, заменяющего отсутствующий стол, и одинокого стула. У подножия металлической кровати находится грязный салатно-зеленый шкаф, в котором хранятся ее одежда и личные вещи. Все должно быть заперто на время осмотра кроватей, с 9:00 до 11:00. Единственный доступный вид на внешний мир – это парковка и высокий забор, украшенный блестящей колючей проволокой. На окне камеры нет решеток, но металлическая дверь с небольшим люком отделяет ее от остальной части тюремного блока. Содержание Ли Уорнос в тюрьме обходится штату Флорида в $72,39 в день.

Описывая распорядок дня, она сказала: «Еда неплохая. У нас трехразовое питание. В 05:00, с 10:30 до 11:00, с 16:00 до 16:30. Готовят здесь. Мы получаем тарелки и ложки – больше ничего. Я могу принимать душ через день, и нас пересчитывают не реже одного раза в час. Куда бы мы ни пошли, мы носим наручники, за исключением душа и спортивного двора, где я могу поговорить с сокамерниками. В последнее время мне нравится быть одной. Не считая этого, я всегда заперта в камере. Не могу даже находиться в общей камере с другим сокамерником».

Ли проводит долгие часы в одиночестве за чтением книг о духовном росте и написанием длинных писем матери. Образ жизни спартанский и однообразный, а дни и годы похожи один на другой и без происшествий проходят мимо запертой двери ее камеры. Зная, что средняя продолжительность пребывания в камере смертников до казни составляет 11,3 года, женщина полагает, что, когда ее смерть наступит, это будет болезненный опыт.

Однако, сознавая это, Ли кажется невозмутимой. «Смерть меня не пугает. Бог будет рядом. Он заберет меня с собой, когда я выйду из этой оболочки. Я уверена в этом. Я прощена и, безусловно, крепка именем Иисуса».

На автомагистралях и проселочных дорогах Флориды всегда есть перекрестки, съезды и въезды, где могут встретиться две жизни, что приведет к разрушительным последствиям. Одна подойдет к концу, а другая постоянно сбивается с прямого пути. Ли Уорнос кружила по этим местам, как смертоносный паук, сидящий в центре паутины. Со всех точек зрения она казалась женщиной, не представляющей угрозы, просто ловящей попутную машину. Как она объяснила: «Я хочу сказать… вам нужна правда. Я вам расскажу, как было. Говорю вам, что я всегда куда-то направлялась, и в большинстве случаев ловила машину. Меня подвозили тысячи мужчин и женщин, и мы прекрасно поладили, понимаете. Они меня не напрягали. Внутри я хороший человек, но когда напиваюсь, просто не знаю. Просто… когда я пьяна, со мной лучше не связываться. Ну ты понимаешь. Это правда. Мне нечего терять. Это правда».

Когда ее спросили, кто инициировал тему секса во время поездок, Ли ответила: «Мне всегда не хватало денег, поэтому, думаю, иногда тему секса поднимала я сама. Мэллори захотел заняться сексом сразу. Он был подлым ублюдком с грязным ртом. Он напился и повел себя грубо, так что я шлепнула его и смотрела, как он умирает. Спирса обрисовали таким хорошим, порядочным малым. Дерьмо. Он хотел быстрого секса. Он купил несколько бутылок пива и хотел бесплатно потрахаться… а хочешь знать о третьем [Карскаддоне]? Почему, думаешь, он оказался раздетым? Ну, соображай. Он захотел секса… и разделся. Спроси-ка себя, что это было, как не желание дешевого секса? А ведь копы ничего не знают о других… так и не нашли парнишек. Вот так-то, чувак. Слушай, ты должен понимать, что парни не раздеваются при бабенке, если не хотят секса. Последний… Я не могу вспомнить, как его звали [Вальтер Антонио]… Господи… этот хрен был помолвлен. Он купил упаковку из шести банок пива. Грязный ублюдок. И я хочу сказать вот что… их семьи должны знать, что как бы они ни любили убитых мной людей, они были плохими, потому что собирались причинить мне боль. Полагаю, ты думаешь, что я полный отстой, так?»

Большинство убийц способны описать свои преступления, а Ли Уорнос более искусно, чем некоторые, рассказывала и пересказывала историю, добавляя все новые слои глянца ради собственных целей. Но один аспект остается неизменным. Она говорит, что каждая из жертв хотела секса и либо изнасиловала ее против воли, либо собиралась это сделать. По этой самой причине она их и застрелила, уничтожая с не большим состраданием, чем если бы прихлопывала муху.

– Ты должен понять… Я не так уж плоха. Я была с сотнями и сотнями мужчин. Я же не убила всех. Я зарабатывала деньги, а они не обижали меня. Я просто тихо зарабатывала на обочине дороги, укладывала их в кошелек и уходила. Никогда никому не причиняла вреда, ведь так? Но тут появляется несколько грязных стариков, ведущих себя по отношению ко мне агрессивно. Итак, ты понимаешь, о чем я говорю… Я типа должна была сделать то, что нужно. А что мне оставалось? Я должна была сделать то, что должна. Что еще? Это была их вина, и видит Бог, это чистая правда.

Поскольку тело Питера Симса так и не нашли, Ли спросили, где она оставила труп. «Послушай. Я не могу вспомнить их лица или имена, так что не спрашивай всякую херню. Как я, черт возьми, вспомню, где он? Но говорю тебе, к этому времени он, должно быть, уже серьезно мертв».

На вопрос, насиловал ли ее дед, Ли ответила: «Знаешь, на протяжении многих лет я говорила об этом разное, но правда в том, что да. Насиловал. Он всякое со мной вытворял и давал карманные деньги, чтобы я заткнулась. Он вставлял в меня палец. От его гребаного пальца я потеряла девственность, когда мне было около семи. Знаешь, он жестоко меня избивал. Но до этого раздевал меня догола… это чертовски неправильно… понимаешь? Он сделал меня тем, кто я есть. Он заставил меня ненавидеть таких, как он. Грязных, дешевых, никудышных ублюдков, как он. Посмотри на меня… Меня трясет даже при одной мысли об этом. Какого черта, давай не будем об этом. Хорошо, Кристофер? Я начинаю психовать, и сейчас мне это ни к чему».

* * *

Сознавая всю чудовищность преступлений, совершенных Ли Уорнос, легко просто следовать общей линии мышления и отвергать ее как еще одну в длинной череде серийных убийц. Хотя существует много женщин – массовых убийц, серийных совсем мало. Ли выделяется благодаря полу и игнорированию его сострадательных, животворящих качеств, поддавшись не единичному акту кровожадного порыва, но раз за разом утопая в серии насильственных смертей. Заставляя мужчину страдать, она превращалась из жертвы в угнетателя, жадно захватывая власть в свои руки с помощью пистолета. Она сделала себя уникальной в омерзительном смысле.

Уорнос страдает антисоциальным расстройством личности. Хотя подобное находят у одного из двадцати мужчин, что означает, что их действия не сдерживаются чувством вины или моральными границами, очень немногие убивают, и еще меньше встречается страдающих этим заболеванием женщин-убийц. Еще меньше проституток, которые, продавая тело, убивают ради денег; на самом деле именно проститутки являются слишком привычными жертвами серийных убийц – мужчин. Ли справедливо можно охарактеризовать как уникальную, и поэтому она заслуживает большего, чем поверхностное исследование. Возможно, она представляет собой причину, по которой общество не должно из мести применять высшую меру наказания в виде казни, которая обычно применяется больше из политической целесообразности, чем ради устрашения. Если ее жизнь и не служит иной цели, Ли может просто дать ценную информацию о редкой породе убийц.