– Аэри, пора, – он учтиво склонился.

Ринка бросила взгляд в окно.

Да, времени почти не осталось. Нехорошо, если она опоздает на первый бал в своей жизни. Тем более в такой день.

Но оставалось еще одно дело.

– Я зайду к эльканэ. Подождите.

Когда она вошла в спальню принца, тот как раз читал. Лечение кровью явно шло ему на пользу. Он уже не казался таким безнадежно больным. Теперь он мог не лежать пластом, еле дыша, а по два-три часа сидел, обложенный подушками, и даже начал проявлять интерес к тому, что происходит за стенами его покоев. И не далее как вчера, потребовал свод законов, составленных его отцом, и начал изучать поправки, внесенные регентом за последние шестнадцать лет.

Если Лиатанари и удивился, то виду не подал. Даже не отреагировал на шутки Тессиля. А вот Эландриль, бросив взгляд на красноволосого эльфа, сказал:

– Дайте мне встать на ноги, и я первым делом приду с проверкой к вам, аэр казначей.

– Милости прошу, эльканэ. Мне скрывать нечего, – тот с присущей ему самоуверенностью развел руками. – У меня все ведомости в полном порядке. И доходы, и расходы.

– Это радует.

И сейчас, увидев Ринку, принц отложил огромный талмуд и улыбнулся.

– Вы великолепны, моя аэри.

На щеках девушки вспыхнул румянец. Восхищение Эландриля так явственно читалось в его глазах, что это и льстило, и смущало одновременно.

– Я рада, что вам нравится, эльканэ.

– Главное, чтобы нравилось вам.

Она села в кресло и привычным жестом протянула ему руку.

Повторился ежевечерний ритуал, уже вошедший в привычку.

Спустя минуту Эландриль оторвался от нее запястья и промокнул губы салфеткой. Улыбнулся печально:

– Жаль, что я не могу сопроводить вас сегодня на бал. Кажется, я отдал бы полжизни за возможность танцевать вместе с вами.

– У вас все еще впереди.

Ринка поднялась, чувствуя привычную слабость. Как всегда, после кровопускания ноги не слушались, а тело норовило подольше остаться в кресле. И обычно она не вставала так резко, оставалась сидеть, забавляя Эландриля рассказами. Но сегодня поспешила.

Вместе со слабостью нахлынуло головокружение, на миг в глазах потемнело и, утратив ориентацию, девушка неловко привалилась к спинке кресла.

– Ринкьявинн? – встревоженный голос Эландриля прорвался сквозь шум в ушах. – Что с вами? Вам плохо?

Он дернулся к ней, но сил хватило только на то, чтобы приподняться на локте.

– Нет-нет, – она постаралась успокоить его слабой улыбкой. – Все хорошо.

– Вы уверены? – эльканэ, сам бледный от переживаний, придирчиво смотрел на нее.

– Да, со мной все в порядке.

Выдохнув, Эландриль опустился на подушки.

– Тогда идите, моя аэри. А я буду ждать, когда вы вернетесь с герцогской ленточкой и короной.

***

Огромный зал, украшенный гирляндами цветов, встретил девушку звенящей тишиной.

Еще идя по коридору в сопровождении гвардейцев, Ринка слышала музыку и голоса. Но стоило дверям распахнуться, открывая толпу придворных, как звуки замерли, и воздух наполнила тишина.

Тронный зал представлял собой вытянутый овал. Напротив главных дверей, у дальней стены, возвышался знаменитый королевский трон, по преданию выточенный из цельного куска горного хрусталя одним из легендарных королей древности.

Говорили, этому трону пять тысяч лет, и он есть проводник магии, которую невозможно удержать одному. Именно поэтому занять трон и остаться в живых, не испепеленным ужасающей силой, может лишь тот, кто нашел свою половинку и разделит с ней бремя власти.

Ринке же трон казался просто большим неудобным креслом из прозрачного камня, с ровной спинкой, твердым сиденьем и слишком высокими на ее взгляд подлокотниками. Изучая дворец, она пару раз зашла и сюда. И, конечно же, не сдержалась, потрогала одну из хрустальных сфер, украшавших спинку трона.

Но стоило прикоснуться, как ладонь пронзила глухая вибрация, будто идущая через трон откуда-то из-под земли. Прострелила руку до самого плеча, заставив девушку вздрогнуть всем телом. Охнув, Ринка отдернула пальцы, и после этого уже не смела трогать артефакт.

Вот и сейчас рядом с троном оставалось пустое пространство, словно все собравшиеся в зале по молчаливой договоренности старались держаться в стороне от него.

К трону вели пять широких ступенек. На самой верхней располагались кресла поменьше – вероятно, для королевы, принцев и принцесс. Они пустовали.

Вторая предназначалась для высших сановников. Одно из кресел на ней занимал Лиатанари. За спинкой его сиденья стоял слуга-человек, а рядом, в соседнем кресле, расположился Тессиль, пощипывая гроздь винограда.

Смолкнувшая толпа расступилась, пропуская девушку. Родовитые эльфы, бдящие чистоту крови и так радеющие о ней, склонили головы перед полукровкой, позволяя ей пройти к возвышению. Ринка на секунду замерла, поймав на себе хмурый взгляд регента, но потом, опомнившись, присела в глубоком реверансе. Золотая парча растеклась вокруг нее жарким пламенем, переливаясь в сиянии магических светляков.

«Надеюсь, я ничего не перепутала», – мелькнула нервная мысль. Последние дни Ринка только и делала, что зубрила дворцовый этикет, не желая опростоволоситься на балу, да учила придворные танцы. Ей казалось, осечки быть не должно, но сейчас, под пронзительными перекрестными взглядами, она вдруг растерялась.

Минутное замешательство – и по залу побежали тихие шепотки. Но тут же смолкли, стоило регенту встать.

Лиатанари неспешно поднялся.

Наказывая брата за предательство и отправляя его дочь в вечное изгнание, он даже подумать не мог, что эта девчонка станет для него важнее собственной жизни. Не думал, что настанет день, когда он будет искать племянницу и молиться всем богам, чтобы она оказалась жива и здорова. Что отправит за ней лучшего воина Эльвериолла. И что добровольно, своими руками, вернет ей то, что сам же и отнял.

Но теперь он готов был отдать ей все, что она ни попросит. Что угодно, лишь бы Эландриль выжил.

Только она не просила ничего, кроме того, что и так должно было принадлежать ей по праву.

Это настораживало. Рив давно не верил в бескорыстность. Он был политиком и знал, что у всего есть цена. И он готов был ее платить. Но девчонка…

За все это время она так и не назвала своей цены. И Рив терялся, пытаясь просчитать ее, понять цели, мотивы.

Единственный раз, когда она пришла просить за Брента, ему показалось, что он понял ее. Нашел слабое место. Но уркх и эндиль? Да нет, это просто девчоночья блажь! К тому же, уркхи находились в подневольном положении, а если учесть, что это грозные, неутомимые воины, способные сражаться даже со смертельными ранами, то Тессиль несомненно был прав, когда рекомендовал запретить им вход в столицу.