Стася не успела и пистолет вытащить — ее просто смяли и начали бить, пихать, раздирать одежду в клочья. Удары сыпались со всех сторон, как женщина не пыталась увернуться.

К беснующейся, орущей толпе уже бежали те, кто не увидел начала представления, одни из любопытства, другие, боясь пропустить зрелище, третьи, мечтая принять участие.

В это время кавалькада всадников подъезжала к городку и с любопытством посматривала на ревущую массу народа.

— Что там? — удивился Теофил.

— Бог знает, — пожал плечами Федерик. И оба направили коней к ватаге, желая понять, что происходит. Кого-то явно мутузили, с остервенением присущем толпе, рвали на части. Крики: "дьявол, в огонь дьяволицу, ведьму на костер, бей чертово семя!" — неслись над местечком, как призывные кличи.

— Ого, кажется, кроме турнира нас ждут другие забавы, — рассмеялся Локлей.

— Да-а, — поморщился Озвар. — Похоже, поймали ведьму.

— Что ж, самое время вмешаться, — махнул рукой Стансу, видя, что простолюдины уже бросают хворост у деревянного столба, к которому обычно привязывали лошадей.

— К чему? — качнул головой Озвар. — Пусть тешатся.

— Хочу узнать, что за несчастный выбран на роль сатаны толпой.

— Ах, какая разница? Не вижу смысла вмешиваться, мой друг.

Стражники графа уже давили лошадьми народ, разгоняя чернь, но особо упрямые не вняли и тащили нечто окровавленное к столбу с победными криками. Тут же появилась веревка и факел. Миг, и хворост был бы подожжен, но Станс, привычный исполнять приказы господина, направил лошадь на доброхота с факелом и заставил того отпрыгнуть.

— Именем графа Локлей прекратить!! — пронеслось над полем. Стражники графа пинками и мечами помогли особо непослушным понять приказ. На пару минут толпа отпрянула, притихла. Привязанную к столбу жертву стало видно и Теофил невольно замер сам, лицо потемнело, сердце сжалось. В избитом существе признать ту незнакомку было трудно, и все же, не было сомнений — она.

Теофил наддал коня, спеша к ней, спрыгнул на ходу у столба и, срезав кинжалом путы, подхватил женщину.

— Ты? — прошептал и, веря и не веря, в ужасе от ее вида. Сознание Стаси плавало в тумане боли. Она с трудом узнала того мужчину, что любезно одолжил ей лошадь на одном из заданий и, усмехнулась разбитыми губами:

— Видно… ты очень сильно хотел меня видеть…

Оставлять женщину было нельзя, как и оставаться. Разъяренная толпа готова была ринуться в бой и отстоять право на развлечение, добить свою жертву. Однако пока сдерживалась — стражники господина вводили в ум.

— Собери ее вещи, все вещи, — приказал Стансу Локлей, придерживая голову потерявшей сознание женщине.

— Господин… — хотел предостеречь тот, понимая, что граф задумал, но встретился с его взглядом и лишь кивнул: как скажите.

— Теофил, — встал рядом Федерик, с тревогой посматривая на друга: ты понимаешь, что творишь? Но взгляд того был тверд и не примерим, и стало ясно, что Локлей скорей умрет вместе с истерзанной ведьмой, чем оставит ее. Глупая блажь, — по мнению Озвар, но было ясно, что взывать к разуму Локлей сейчас было бесполезно. Оставалось либо отойти, либо помочь. Конечно, турнир накрылся, но Бог с ним, если друг в беде.

Озвар махнул рукой, призывая своих людей.

— Обеспечь отход, — приказал начальнику своей стражи Варду. Перехватил женщину и передал на руки, вскочившему на коня Теофилу. В тот же миг толпа поняла, что ее лишают радости разделаться с приспешницей дьявола и, пришла в буйство. Град камней и палок полетел в господ, крики ярости огласили местечко, а вместо ведьмы, не доставшейся им, решили порвать стражников. Если те встали на защиту дьяволицы, значит, сами слуги князя тьмы — иначе никто не мыслил.

Граф, как мог прикрывал Стасю, прорываясь сквозь толпу, топча без раздумий зевак лошадью. В него летели овощи и палки, камень ударил в плечо, второй попал в голову женщине и, взъярил графа.

— Ни кого не жалеть!! — закричал своим и вынул меч из ножен. Толпа отхлынула, пропуская его. Умирать никому не хотелось.

Утром двери Стаси были заперты и никто не отзывался на стук. В столовой ее тоже не было и, Иштван не на шутку встревожился. Он гонял кашу по тарелке и поглядывал на капитана, прикидывая как бы ловчее рассказать ему о своих предположениях. Возможно, он зря переживает, но с другой стороны, лучше подстраховаться или перестраховаться, чем опоздать.

— Ты чего? — спросил Иван, в десятый раз поймав расстроенный и обеспокоенный взгляд Пеши.

— Стаси нет.

— Спит, — пожал плечами Сван, продолжая уплетать салат. Федорович же насторожился, в упор уставился на Иштвана:

— Выкладывай.

— Вчера я зашел к ней и увидел голограмму мужчины, портрет, что она прятала Случайно, она не заперлась и… Я видел этого мужчину и, не подумав, сказал ей об этом. Она как-то странно повела себя, занервничала, выпытывать принялась, потом вовсе из комнаты меня выкинула. Стучал потом к ней — ее не было ни вечером, ни ночью, ни утром.

— Таак, — протянул потеряно капитан, отодвинул тарелку.

— Что за мужчина? — уставился на венгра Чиж.

— Не знаю. Я видел его во Франции начала тринадцатого века, а, насколько мне известно, Стася бегала в Древнюю Русь. Не вяжется, как не пытаюсь. Но он точно имеет к ней отношение, Стася слишком заинтересовалась, я бы сказал, явно.

— Какой он? — спросил Николай, заподозрив, что это и есть Стасин любовник.

— На тебя, Иван, чем-то похож.

Федорович отпрянул, с минуту сверлил взглядом лицо товарища и поднялся:

— Пошли ко мне.

Иван и Иштван двинулись к выходу, а бойцы дружно проводили их взглядами. Посидели, и ни слова друг другу не говоря, решили как один идти следом, чтобы выяснить, все ли в порядке. Отсутствие Стаси теперь казалось странным и настораживающим каждому.

Минут пять они ломились в двери к Русановой и, переглянувшись, рванули к капитану, ввалились в кабинет без стука, как раз тогда, когда он выдал Иштвану портрет мужчины:

— Этот?

— Да, — кивнул Пеши.

Мужчины замерли у дверей с напряженными лицами. Федорович хмуро посмотрел на них и кивнул: ну, раз пришли, проходите. Бойцы рассредоточились по комнате, Чиж забрал портрет и вздохнул, узрев весьма привлекательную, мужественную физиономию, действительно похожего на капитана мужчины, только моложе.

— Кто это? — качнул снимком.

— Мой брат, — бросил тихо.

— Кто?!…

— Мой брат Илья Федорович, жених Станиславы. Он пропал пять лет назад при выходе из палеолита. Трассер из бывших патрульных.

Бойцы во все глаза смотрели на капитана, не понимая, почему он молчал и отчего решил открыться сейчас.