— Почему? Почему он беспокоится из-за меня? — Кит метнул взгляд на Сюзанну. — Господи, да это я должен о нем беспокоиться, а не наоборот.

— Джеб страдает от непреодолимого чувства вины — в частности, из-за всяких неприятных историй, которые он, как ему кажется, распространял среди своих друзей. Он просил передать вам, чтобы вы отнеслись ко всему, что он вам говорил, как к проявлению его болезни. Другими словами, это всего лишь симптомы его шизофренического состояния, не имеющие под собой реальной основы.

Сюзанна протянула мужу записку: “Посещения?”

— Да-да, доктор Костелло, я вас понял. Вы мне лучше скажите, когда я смогу его навестить? Я мог бы прямо сейчас сесть за руль и приехать, если бы это как-то ему помогло. У вас ведь есть приемные часы?

— Мне очень жаль, Пол, но, боюсь, в данный момент ваш визит может нанести серьезный ущерб состоянию психического здоровья Джеба. В его сознании вы — олицетворение страха, а пока он не готов встретиться со своими страхами лицом к лицу.

Олицетворение страха? Я? Кит с радостью высмеял бы это абсурдное предположение, но разум все же взял верх над эмоциями.

— Ну хоть кто-то сможет его навещать? — спросил он на этот раз сам, без понукания со стороны Сюзанны. — Может, кого-то из друзей к нему пускают? Или родственников? Он, конечно, человек не очень семейный, но все же. Может, хоть жену к нему пустят?

— Они с супругой не общаются, — ответила доктор Костелло.

— Странно, мне он говорил иначе. Ну да ладно.

Короткая пауза, во время которой доктор Костелло, судя по всему, выискивала что-то в своих записях.

— Мы связались с его матерью, — наконец сказала она. — Направление лечения Джеба и все решения касательно его состояния принимает его биологическая мать. Она же является в данный момент его опекуном.

Не веря своим ушам, Кит прижал трубку к уху и замахал свободной рукой, привлекая внимание Сюзанны. Впрочем, голос у него ничуть не изменился. В конце концов, он же дипломат и умеет не выдавать свои эмоции.

— Большое спасибо, доктор Костелло, вы очень любезны. Хорошо, что хоть кто-то из родных за ним присматривает. А вы не могли бы дать мне телефон его матери? Я хотел бы переговорить с ней.

Но доктор Костелло, какой бы любезной она ни была, чтила законы о защите информации. Ей, конечно, крайне жаль, но ни при каких обстоятельствах она не сможет разгласить номер телефона матери Джеба. И с этими словами она повесила трубку.

Кита всего прямо трясло.

Под одобрительным взором Сюзанны он набрал справочную и узнал, что последний звонок был совершен с номера, хозяин которого не пожелал сделать его доступным для автоопределителей.

Позвонив в отдел справок, он узнал номер больницы. Связавшись с “Рюислип Дженерал”, он попросил соединить его с психиатрическим отделением и позвать к телефону доктора Костелло.

Медбрат, взявший трубку, был крайне доброжелателен:

— Доктор Костелло на курсах повышения квалификации, которые закончатся только на следующей неделе.

— И давно она уехала?

— Неделю назад. Только доктор Костелло это он, а не она. Джоаким Костелло. На мой взгляд, совершенно немецкое имя, но вообще-то он португалец.

Кит каким-то чудом умудрился не потерять самообладание.

— А доктор Костелло во время курсов вообще не появлялся в больнице?

— Нет, ни разу. Может, вам кто-то еще может помочь?

— Вы знаете, да. Я вообще-то хотел бы поговорить с одним из ваших пациентов, Джебом. Скажите ему, что это Пол звонит.

— Джеб? Не припомню такого. Погодите-ка секунду.

В трубке раздался голос уже другого медбрата, не столь любезного:

— Джебов у нас нет. Есть Джон, есть Джек. Этим ассортимент ограничивается.

— Мне казалось, он ваш постоянный пациент, — вставил Кит.

— Нет, здесь никаких Джебов не было и нет. Свяжитесь с больницей в Саттоне, может, он там. — И медбрат положил трубку.

Сюзанне и Киту одновременно пришла в голову одна и та же мысль: нужно срочно связаться с Эмили.

Решили, что будет лучше, если ей позвонит Сюзанна. С отцом у нее в данный момент были немного напряженные отношения.

Сюзанна набрала мобильник дочери и оставила ей сообщение.

К полудню Эмили перезванивала им два раза. Добытые ею сведения сводились к тому, что доктор Джоаким Костелло недавно был принят в штат психиатрического отделения больницы как временный работник. Он гражданин Португалии и отправился на курсы английского языка. Звонивший им доктор Костелло походил по говору на португальца?

— Да хрена лысого! — рыкнул Кит на Тоби, задавшего тот же вопрос, что и Эмили, когда мерил шагами кухню. — Их Костелло была женщиной и, судя по голосу, типичной директрисой откуда-нибудь из Эссекса, такой выпендристкой с бантиком на заде. И у Джеба нет никакой матери, он сиротой вырос и сам мне об этом сказал! Я вообще-то не большой любитель откровенных разговоров, но тогда Джеб впервые за все три года говорил искренне и горячо, от всего сердца. Он никогда не видел своей матери, только знал, как ее зовут — Кэрон. Он сбежал из детского дома в пятнадцать лет и пошел солдатом в армию. И только не надо мне говорить, что он все это выдумал!

* * *

Теперь уже Тоби подошел к окну и, не встречая наконец обвиняющего взора Кита, спокойно предался своим мыслям.

— Когда эта ваша докторша повесила трубку, как думаете, она сомневалась, что вы ей поверили? Хоть чуть-чуть? — спросил он потом.

— Нет, — после долгих раздумий ответил Кит. — Я постарался сделать вид, что даже не сомневаюсь в ее словах.

— Значит, пока что она — или они — уверены, что их миссия выполнена.

— Наверное.

Но Тоби не устраивало вялое “наверное”.

— Так вот, пока они, кем бы они ни были, убеждены в том, что вы им поверили, вы в безопасности. Они считают, что отделались от вас и сбросили со счетов, — с каждым словом голос Тоби звучал все увереннее. — Вы поверили в россказни Криспина, поверили доктору Костелло, несмотря на то, что настоящий Костелло — мужчина, а не женщина. Вы поверили, что Джеб — шизофреник и патологический лжец, который заперся в психиатрическом отделении и боится подпускать вас к себе.

— Ничего подобного! — возмутился Кит. — Джеб говорил мне чистую правду, это сразу было видно. Та правда жгла его и мучила, но это уже не столь важно. Он был абсолютно вменяем, как я или вы.

— Кит, я в этом ни капли не сомневаюсь. Честное слово, — как можно терпеливее сказал Тоби. — Тем не менее ради безопасности вас и вашей супруги я вам горячо рекомендую и в дальнейшем для видимости придерживаться позиции, которую вы так умно изобразили перед этими неизвестными.

— До каких пор? — не утихомиривался Кит.