Его ответом была злая ухмылка. Не говоря ни слова, Оками снова перекатился, накрывая своим телом. Он скользнул ниже. Наблюдал за ее лицом, когда он открыл ее голый живот прохладной струе воздуха. Нить расплавленного янтаря побежала по ее позвоночнику.

Когда Марико задрожала – по ее коже заплясали искры, – Оками мягко рассмеялся.

Затем он поцеловал ее снова, и это было словно на ее языке оказался послушный огонь. Тот, что угрожал спалить ее, превратившись в сокрушительную, пульсирующую боль. Такой поцелуй – такой юноша, – которого Марико хотела избежать любой ценой. Непредсказуемый. Опасный.

Ее руки скользнули под его промокший косодэ к его груди. Почувствовали, как поднимаются и опускаются его гладкие мускулы под кончиками ее пальцев.

– Кто ты? – спросил Оками ей в ухо.

Только Волк мог говорить таким холодным и требовательным голосом. И при этом целоваться так, как он это делал.

С подобной отдачей.

Марико знала, что Оками слышит каждый удар ее сердца. Чувствует каждый из них, как и она.

– Я скажу тебе, если ты мне расскажешь в ответ, – сказала она. Ее слова были такими же взвешенными, как и его.

– Ты солжешь.

Она кивнула.

– Тогда мы оба можем быть лжецами. – Марико ждала, пока Оками примет решение. Чтобы он принял решение дать отпор. Или оставить правду в покое.

Хотя бы на сейчас.

С пылающим взглядом Оками распустил ее волосы. Затем поцеловал под подбородок, так мягко, так нежно, что у нее перехватило дыхание. Из-за чего он снова рассмеялся себе под нос. Заставил ее понять, что ничто не находится в ее власти.

И что в то же время все в ее власти.

Она запустила пальцы в его волосы, когда их губы встретились. Когда их поцелуй углубился. В этот момент Марико хотелось верить, что Оками никому не расскажет.

По крайней мере пока.

* * *

Они молча лежали рядом друг с другом, глядя на только что открывшиеся звезды.

Достаточно близко, чтобы коснуться, но на расстоянии целой сажени.

Ее сердце только-только перестало колотиться. Ее дыхание только-только выровнялось. Все, что произошло между ними, было затянувшимися следами чувства.

Ничего существенного.

Оками вытянулся рядом с Марико, улыбаясь краешком рта в никуда. Как будто он и смеялся, и враждовал сам с собой одновременно.

– Оками…

– Как тебя зовут? – многозначительно спросил он. – Твое настоящее имя.

Марико на мгновение задумалась. О доверии даже речи не шло. Не тогда, когда так много еще зависело от сохранения секрета.

– Тиё.

Он вдохнул. Звук был пронизан раздражением.

– Ты лжешь. Снова.

– Я не лгу, я…

Оками повернулся к ней, его глаза встретились с ее.

– Не проводи черту. Если только ты не хочешь, чтобы я перешел ее.

– Так не переходи ее, – голос Марико был ровным, хотя ее пульс участился.

– Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что это не выход.

Между ними повисла неловкая тишина.

Марико знала его достаточно хорошо, чтобы осознавать это. Но она по-прежнему ничего не знала о нем. А ей хотелось спросить его о чем-то важном. Но – как обычно – Волк сделал это невозможным, сказав всего несколько простых фраз. И от этого ей только захотелось провести эту черту и толкнуть его за нее.

Но это было слишком рискованно. Не тогда, когда он держал ее секрет в своих руках. И не тогда, когда она по глупости доверила ему частичку своего сердца, хотя и всего на мгновение.

Словно напоминая об этом факте, грудь Марико сжалась. Ей придется искупить свою вину за такое безрассудное поведение. Поведение, так непохожее на нее. Эти украденные поцелуи возле горячих источников могли бы иметь бóльшую ценность, если бы она смогла узнать хоть что-то, что помогло бы в достижении ее цели. В конце концов, даже несмотря на то, что Оками открыл в Марико дикую, неконтролируемую часть себя, о существовании которой она раньше даже не подозревала, он все еще был членом Черного клана.

«Вызови доверие. Нанеси удар, когда они меньше всего этого ожидают».

– И что нам делать… с этим? – спросила она будничным тоном. Отстраненным. Очень похожим на типичное поведение Волка. Тоном, который не соответствовал бурлящим внутри чувствам. Тоном, который, как она надеялась, побудит его раскрыть что-нибудь – что угодно – ценное.

Оками взглянул в ночное небо:

– Ити-го, ити-э[63].

Марико глубоко вздохнула:

– Только на этот раз.

Он кивнул.

– Я не верю, что за каждым моментом скрывается какое-то значение, – сказала она категорически.

– Только то значение, которое я придаю ему. Каждый вдох существует только сейчас. Мы живем только этим мгновением.

Она помедлила, прежде чем спросить:

– Так ты хочешь прожить свою жизнь? От мгновения к мгновению, не заботясь ни о прошлом, ни о будущем?

– Так я живу сейчас.

– Поэтому ты предпочитаешь следовать, а не вести? – Это был ее шанс узнать о прошлом Оками. Возможно, даже об источнике его сил.

– Мне неинтересно никого вести.

– Ты воин, наделенный уникальными способностями. Разве это не налагает на тебя определенную ответственность?

– У меня нет никакого дара – и желания – вдохновлять. В бою моя единственная обязанность – быть мечом. Топором. Кулаком.

Хотя Марико пыталась обуздать это чувство, на ее лице отразилось разочарование.

Оками посмотрел в ее сторону.

– Не возлагай на меня надежд. Не смотри на меня и не ожидай увидеть что-то еще.

– Я никогда не смотрела на тебя и ничего не ожидала.

– Лгунья. Ты смотришь на меня. Так же, как я смотрю на тебя.

– Но ты ничего не видишь, – проворчала Марико.

– Я вижу тебя, – мягко сказал он. – Точно так же, как и ты.

Воздух между ними наполнился невысказанными словами. Которые следовало произнести.

Но они остались в тишине.

Слишком острая тревога пронзила сердце Марико, слишком острая.

– А что если…

– Нет, – Оками бесшумно поднялся на ноги. – Не задавай мне вопросов, на которые не хочешь получить ответы.

Марико смотрела, как он завязывает свой черный косодэ.

– Пока я сохраню твой секрет, – сказал он.

– Почему? – Она должна была спросить. Хотя и прокляла себя за вопрос.

– Потому что, если я этого не сделаю, многие без колебаний убьют тебя.

Это был ненастоящий ответ, но Марико знала, что глупо настаивать на честности.

Оками продолжил:

– Но я не буду звать тебя Тиё, потому что это не твое настоящее имя. И если ты когда-нибудь предашь нас, я не стану мешать Ранмару отомстить. – Он сделал паузу. – Я не герой. Не забывай об этом ни на мгновение. Я больше не буду спасать тебя.

Марико резко села, выражение