— Её никто не выгонял. Вещи в комнате лежат, можешь проверить, — наверное, моё лицо снова вытянулось, потому что Алекс фырчит и натянуто улыбается. Вижу же, что хочет засмеяться, но сдерживается.

— Она сказала…

— В основном правду, — ухмыляется интриган. — Я и вправду два дня с ней не разговаривал. Мне нужно было прийти в себя после твоего, назовём это «скоропалительного отъезда». Лора слишком близко к сердцу приняла моё молчание и прилетела сюда. Не смотри так на меня.

— Но Эрик…

— Да. Он сильно застрял в бумагах, поэтому я попросил, чтобы он хоть немного выгуливал мою неугомонную дочь. Она кого хочешь расшевелит. Ему полезно, — отмахивается Алекс. Может, их отношения для него не станут сюрпризом? Хочу поведать, что Лора отлично «расшевелила» своего экскурсовода, но вспоминаю её виноватый вид и умолкаю. Потом разберёмся.

— Чай? — Спрашивает Саша и встаёт, чтобы достать кружки.

— Ой. Мама же послала тебе пирожки, — вспоминаю и несусь к входной двери за рюкзаком, пытаясь прикрыть его футболкой свой голый зад. Бельё пришлось сполоснуть и стребовать хоть какую-то временную одежду, потому что платье он «взял в заложники» и обещал вернуть только после разговора.

Усаживаюсь обратно за стол и раскрываю пакет с ароматными пирогами. Мясными. Вот мама! А меня морковными кормила. Нет. Их я тоже люблю, но мясные больше.

— М-м-м, Анна Станиславовна, говорила, что они вкусные, но я и не подозревал, насколько, — первый пирожок Алекс буквально проглатывает. Мне нравится смотреть, как он ест.

Что? Говорила? Мои глаза сейчас точно напоминают чайные блюдца. Возмущение застревает в горле, потому что Саша отскакивает от стола.

— Только не кричи, — предупреждает он.

— Ты. Говорил. С моей. Мамой, — чеканю по словам, словно зачитываю смертный приговор. — Когда?

— Когда отправлял к вам Лору, — его лицо становится хищным. — Не могу же я отправить собственную дочь к незнакомым ей людям. У тебя чудесные родители, — оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем можно кинуть в интригана, а он с проворностью и ловкостью ниндзя убирает от меня даже чайную ложку. И кружка с чаем тоже исчезает из-под моего носа. — Спокойно! — Да-да. Именно после этих слов я стану спокойна. Держи карман шире!

— Так вы… — осеняет меня.

— Да. Определённый сговор имел место быть, но это же только потому, что я люблю тебя, — его невинный вид совершенно не подкупает.

— Не надо мне здесь твоих обтекаемых фразочек! — Рявкаю я.

— Никакие они не обтекаемые, — выставляет руки вперед, так чтобы я их видела и делает мелкие шажочки ко мне навстречу.

И ведь могла же сама догадаться, что что-то тут не так. Слишком быстро меня снарядили и вытолкали из дома. Не дали подумать, опомниться. И в комнате, когда переодевалась, тоже не оставили одну. Просто дожали. Выходит, даже мама принимала в этом участие? И папа… Задыхаюсь. Воздуха в лёгких от возмущения слишком мало. Он бы ни за что не согласился, если бы точно не знал, что Алекс не виноват.

Пока складываю в голове два и два, несносный тип не теряется и вытаскивает меня из-за стола. Обнимает. Мы просто стоим посреди кухни. Не могу сдержаться. Начинаю хлюпать носом. От обиды накатывают слёзы. Он снова сделал всё по-своему. Сделал так, что сама пришла к нему.

— Тихо-тихо. Не плачь. Я просто устал ждать, — устал он. А я не устала?

— Знаешь что? — Произношу через всхлипы.

— Что? — Правильно, да. Обними крепче.

— Ты совершенно невыносим, — пытаюсь отойти от него, но он не даёт. — Шесть лет отравлял мою жизнь, а потом, когда я тебе доверилась, обманул. Только не начинай про то, что это был не обман, а умалчивание. Вещи разные, итог один, — очень сложно говорить серьёзно, когда тебя буквально расплющивают в объятиях. — Ты был рядом, и я думала, что хуже быть не может, — вздыхает. — Дослушай! А когда осталась одна, чувство, что из меня словно душу живьём выдирают, поселилось вот тут, — показываю себе на грудь и возвращаю руку Саше на спину. — Ты мне нужен, Алекс Риверс. Очень, — последнее слово произношу тихо и утыкаюсь ему в грудь.

— Я тоже тебя люблю.

Через два месяца

— А-а-алекс, рада тебя видеть, — с наигранным радушием перед нами появляется дамочка в дорогущем блестящем платье.

Здесь все такие. У меня уже болит голова от яркости тканей и блеска драгоценных камней. Всем интересно посмотреть на избранницу закоренелого холостяка. Женщины нескончаемой вереницей подходят к нам и заводят светские разговоры. Ни одного имени не запоминаю, и от натянутой улыбки уже сводит скулы.

Поскорее бы этот вечер закончился. Я, как китайский болванчик, только и делаю, что киваю и отвечаю короткими фразами. Иногда совсем не понимаю, о чём они говорят, но всё равно улыбаюсь. Как жаль, что отвертеться от этого приёма не удалось.

Татьяна Арнольдовна пообещала, что будут только самые близкие друзья. Никто же не сказал, что их наберётся больше сотни. Приехала познакомиться с родителями Алекса… Попала на праздник в честь победы балетной школы в престижном конкурсе. Лучше б дома сидела. Из обычного приёма смотрины устроили.

Сама же мама Алекса сияет от радости. Мало того, что это её балетная школа получила награду, так ещё и сын приехал. С невестой. Они так и объявили. Невеста. Минут пять рассерженной кошкой шипела Саше в ухо свои возмущения. Почему не назвать меня избранницей? На худой конец спутницей? Он только весь вечер нежно гладит по спине и мягко целует в щёку. Давно пора смириться с его непрошибаемостью.

— У тебя появилась невеста? Признаться, я не поверила Лоре, когда она рассказывала о своём путешествии по телефону, — женщина трогает волнистые русые волосы, которые уложены в элегантную прическу. Хищным взглядом профессионально оценивает меня с ног до головы. Неприятное чувство.

— Ясмина, — Деловой тон Алекса меня пугает ещё больше. — Познакомься. Это моя бывшая жена Мери. Мери, рад познакомить тебя с Ясминой, моей невестой, — конкретно эту дамочку я теперь точно запомню. Хочу вежливо улыбнуться ей, но она делает вид, что меня тут нет.

— А другой, помоложе, не было? — Это сарказм? Или я что-то неправильно понимаю? — Она слишком юна для тебя. Я разочарована в твоём выборе. Ты становишься таким же, как престарелые мужчины, которые пытаются молодиться за счёт спутницы, — выговаривает холодным тоном.

— Есть и помоложе, не переживай, — лёгкая улыбка, но голос такой же холодный. — Вероника, Настя, подойдите, — просит он, девчонки срываются с небольшого диванчика и, путаясь в пышных платьишках, бегут к нам. Он привычным движением подхватывает их обеих на руки. — Познакомьтесь с тётей Мери, девочки. Это мама Лоры. Ну, как? Достаточно юные особы? — Алекс подпрыгивает на месте, и хулиганки слишком громко хохочут. Мне остаётся только вздыхать и смотреть на них.