Действительно, идея о проведении операции «Кавказская нефть», или, как ее называли участвующие в ней англичане, «МА-6», принадлежала не военным, а политикам. Едва стала ясна неизбежность войны между Финляндией и СССР, Эдуар Даладье, в записке предназначенной для сведения членам правящего кабинета, предложил двум высшим военным чинам – начальнику генштаба сухопутных войск армейскому генералу Морису Гамелену и начальнику морского генштаба адмиралу Жану Дарлану продумать и изложить соображения о «предполагаемой операции по вторжению в Россию с целью уничтожения нефтяных источников».[43]Даладье имел в виду три возможных варианта действий: перехват в Черном море нефтеналивных судов, прямое вторжение на Кавказ или поддержка освободительного движения кавказских мусульманских народностей.

Несмотря на англо-советские экономические контакты, идея Даладье была активно поддержана и Великобританией, после чего Генеральные штабы обеих держав принялись за разработку плана совместной операции.

Конечно, борьба с коммунизмом, в большинстве западных держав, из национального спорта еще не превратилась в манию, однако изрядная доля доводов за проведение «Кавказской нефти» числилась именно по этой статье. Были и иные причины.

Восставшая из версальского пепла Германия, из страны стремительно превращалась в державу, вынуждая считаться с собой. Растущая мощь Рейхсвера, а затем Вермахта, а также Люфтваффе и Кригсмарине не то чтобы пугали, но заставляли испытывать определенное опасение. Кровь же войны – топливо – производилась из нефти. «Германия предстанет перед фактом прекращения поступления нефти с Востока и вынуждена будет довольствоваться тем, что она получает из скандинавских и балканских стран», написал в своей докладной записке председателю Совета Министров Гамелен. Конечно, поставки из Советского Союза покрывали только около десяти процентов потребностей Германии, но ведь нефтепромыслы и захватить можно. А отдавать такой жирный куш, как нефтеносные месторождения Кавказа Гитлеру, это чревато боком.

Да и растущая мощь СССР, надававшего по шеям не самой худшей в мире Японской Императорской армии, наводила на размышления о идее Мировой Революции. Может, конечно, русские и впрямь от нее отказались, но лучше было перестраховаться. Ну и война с финнами, разумеется. Нужен же формальный повод для развязывании агрессии против суверенного государства или, по крайней мере, превращения северокавказского региона в очаг вооруженного мятежа.

«Военные действия против нефтяных районов Кавказа должны быть направлены против основных, наиболее важных центров нефтяной промышленности. Это – центры добычи, хранения и вывоза нефти, сосредоточенные в трех пунктах: Баку, Грозный, Батуми…» – указывал все в той же докладной Гамелен. Он считал, что такая операция представляет «большой интерес для союзников», поскольку «поставит Советы в критическое положение, так как для обеспечения горючим советских моторизованных частей и сельскохозяйственной техники Москве нужна почти вся добываемая сейчас нефть».

Конечно же, командование рассматривало не один вариант атаки. «Воздушное нападение на Баку и Грозный должно быть проведено либо с территории Турции (район Диярбакыр – Ван – Эрзурум), либо с территории Ирана, либо с территории Сирии и Ирака (Джизре и район Мосула)», предполагал Гамелен. В результате решено было «заточить» операцию «под Сирию». А чего б и нет? Французская подмандатная территория, где ВВС belle France не обязаны отчитываться ни перед кем, куда они летают, откуда, как часто, и кто еще приземляется на их аэродромах.

Несомненно, штабисты, разрабатывавшие план, были оптимистами. На разрушение Баку отводилось 15 дней, Грозного – 12, Батуми – всего 1,5 дня. Они считали, что «в течение первых 6 дней будет уничтожено от 30 до 35 процентов всех нефтеочистительных заводов Кавказа и портовых сооружений… Для проведения операции будет использовано от 90 до 100 самолетов в составе шести французских групп и трех британских эскадрилий. Французские группы… будут укомплектованы двумя группами «фарманов-221» и четырьмя группами «гленн-мартинов», оборудованных дополнительными резервуарами для горючего; за каждый вылет они смогут сбросить в общей сложности максимум 70 тонн бомб на сотню нефтеочистительных заводов».

Англичане, правда, пытались оттянуть начало операции, перенести ее на май-июнь, но когда стало ясно, что Финляндия вот-вот сдастся, уступили настойчивому требованию Франции начинать операцию как можно скорее. Для того, хотя бы, чтобы отправленные к финнам подкрепления не гибли зря. Расчет, конечно же, был еще и на то, что Красная Армия, ведущая бои на севере, будет деморализована известием о страшном разгроме на юге.

Ничего этого Жак-Морис Люка, разумеется, не знал. Что-то предполагал, о чем-то, возможно, догадывался, где-то что-то краем уха слыхал, но ему, человеку совершенно аполитичному, все это было совсем не интересно.

В настоящее время ему было интересно только одно: сдержат ли турки свое обещание сохранить нейтралитет, и беспрепятственно пропустить его авиагруппу – за остальные группы пускай головы болят у их пилотов, — через свое воздушное пространство, потому как пристроившиеся по краям строя, едва только «Фарманы» пересекли границу, PZL P.24C турецких ВВС заставляли нервничать.

Однако время шло, горы внизу сменило побережье, а затем и волны Черного моря. Турки качнули крыльями – не то желали удачи, не то выражали радость от того, что гости в их воздушном пространстве наконец-то покидают турецкие пределы, — и легли на обратный курс. Под крыльями бомбардировочной авиагруппы потянулись долгие мили морского пространства. За время перелета над морем штурманы трижды давали поправку на курс и вывели машины французских ВВС точно к цели. В лучах яркого утреннего солнца капитану Люка были прекрасно видны и город, и полный кораблей порт, и черные точки летящих от Одессы советских истребителей. Через несколько минут в воздухе стало очень жарко.

Люка, в отличие от большинства своих товарищей, все же смог прорваться и сквозь истребители, и сквозь плотный огонь зениток, и поразить своими бомбами нефтеналивное судно, однако вернуться домой ему было не суждено. Едва бомбы рухнули вниз, снаряды зениток раскололи его «Фарман-221», и он, огненными обломками, рухнул в порт. Простите, капитан, вам не повезло. Ваш лидер поссорился с СССР.

Из радиообращения Председателя СНК В. М. Молотова к советскому народу.

«Сегодня, в шесть часов утра, не предъявляя никаких претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, военно-воздушные силы империалистических Франции и Великобритании, нарушив воздушное пространство независимой Турецкой Республики, нанесли удар по городам Баку, Грозный, Батуми и Одесса…

…потери среди защитников и мирного населения этих городов оказались незначительны, однако же за каждую каплю крови советских граждан…

…благодаря мужеству, бдительности и высокой боевой подготовке советских летчиков и зенитчиков было уничтожено более пятидесяти самолетов агрессоров, вынудив остальные трусливо бежать, поджав хвосты…