я мог начинать копать под Джареда Кинкейда, Адского Пса, ставшего Иве почти родным отцом, – делая это без помощи Мёрфи? Более того, мне пришлось бы делать это без ее ведома, а по отношению к другу такое выглядит не сказать чтобы красиво. Ох! Пожалуй, лучше заняться пока текущими неотложными проблемами.

Мне нужно было найти Морти, который для Мёрфи в списке актуальных вопросов занимал явно не первое место.

Мне нужно было помочь Фитцу и его бестолковым несовершеннолетним приятелям.

А более всего мне не хватало помощи кого-то, кому я мог бы доверять.

Я сделал глубокий вдох и кивнул.

А потом, пройдя сквозь наружную стену Общества светлого будущего, отправился на поиски своей ученицы. Пока ночь не стала еще темнее.

Глава 20

Я всегда считал себя одиночкой.

Не таким одиночкой, как Байрон, – несчастным и романтичным. А скорее таким, которого не слишком огорчит перспектива провести выходной день, ни с кем не общаясь, а валяясь на диване с хорошей книгой. Не то чтобы я не любил людей или что-то в этом роде. Мне нравится общение, нравится проводить время с друзьями. Но есть ведь и другая сторона. Мне всегда казалось, что я вполне доволен жизнью и без них.

Я шагал по улицам города с населением почти в три миллиона человек, и меня впервые ничто не связывало с кем-либо из них. Я не мог с ними разговаривать. Я не мог прикасаться к ним. Я не мог ввязаться в спор из-за места на стоянке или сделать неприличный жест в сторону неосторожного водителя, не уступившему мне дорогу на перекрестке. Я не мог ничего купить в каком-нибудь магазинчике, вежливо поболтав при этом с кассиром. Не мог взять в руки газету. Не мог посоветовать хорошую книгу кому-то, роющемуся на книжном развале.

Три миллиона душ жили своей жизнью, а я был один.

Теперь я понимал капитана Мёрфи с его теневым Чикаго. Настоящий город уже начинал казаться мне своей призрачной версией. Каким этот город станет для меня со временем? Темным? Пустым? Бессмысленным и слегка угрожающим? А ведь я провел в нем чуть больше дня.

Каким стану я сам, пробыв здесь год? Десять лет? Сто?

Я начинал понимать, почему так много призраков кажутся парой соломинок картофеля фри из «Хэппи мил».

А еще я начинал думать, что сэр Стюарт и Морти, возможно, не так уж и ошибались на мой счет. Что, если я и впрямь сбрендивший дух, каким они меня считали? Не настоящий Гарри Дрезден, а всего лишь его мертвый образ, занимающийся тем, чем всегда занимаются психи: попытками помочь друзьям и прищучить нехорошего парня.

Я не ощущал себя сбрендившим духом, но, если подумать, и не должен был. С чего бы? Сумасшедшие редко понимают, что они сошли с ума. Наверное, безумным им представляется весь остальной мир. Видит бог, мне он всегда казался слегка безумным. Или не слегка. Каким же способом я могу проверить, такой ли я, каким меня считают сэр Стюарт и Морти, или все-таки нет?

Более того, Морти, чтоб его, всегда считался экспертом по призракам. Я и сам не совсем уж профан в этой области, но Морти – настоящий профессионал. При обычных обстоятельствах по техническим вопросам, касающимся теней и духов, я всегда высоко ценил его мнение – чуть выше, чем свое собственное. Морти никогда не отличался образцовыми силой и отвагой, зато был умен и достаточно стоек – иначе вряд ли выжил бы после стольких лет профессиональной деятельности, оказавшейся на поверку куда опаснее, чем мне казалось.

Мать-перемать! Все шло к тому, что, пока я спасал Чикаго от тварей, о существовании которых никто не знал, Морти спасал меня от тварей, о наличии которых я сам не подозревал. Забавный мир, правда?

Я остановился как вкопанный и тряхнул головой, словно пытаясь вытряхнуть попавшую в глаза воду.

– Дрезден, отложил бы ты свой личный экзистенциальный кризис на потом. Нехорошие парни явно усердно трудятся и тебя ждать не будут. Давай шевели задницей.

Что ж, хороший совет.

Один вопрос: как?

В нормальной ситуации я бы выследил Молли с помощью нехитрого тауматургического заклятия, которым пользовался тысячу раз. После ее незапланированного путешествия в Арктис-Тор, что в Феерии, я всегда держал под рукой более или менее свежесрезанную прядь ее волос – так, на всякий случай. А в последний год я обнаружил, что могу отслеживать энергетические поля, которые она использовала в первых своих самостоятельных магических опытах. Подобно волосам, они отличались неповторимым, присущим только ей характером. Как автограф. Я не сомневался, что при необходимости отыщу ее без особого труда. Черт, если уж на то пошло, мы с ней провели столько времени вместе, что она стала для меня почти что членом семьи. Как правило, я мог чисто интуитивно определить ее присутствие – разумеется, кроме тех случаев, когда она сознательно от меня пряталась.

Но все это, само собой, происходило, пока я обладал магией. Теперь же она исчезла.

Что, если подумать, тоже говорило в пользу теории Стюарта и Морти и против моей. Невозможно отнять магию у человека. Магия – если она, конечно, у кого-то имеется – становится неотъемлемой частью личности. От нее можно отказаться, если как следует постараться, но избавиться от нее совсем нельзя. Если мой призрак действительно являлся мной, ему полагалось бы обладать магической силой – как, скажем, призраку этого мерзавца Леонида Кравоса.

Верно?

А может, и нет. Может, я делал слишком много допущений, даже не подвергая их сомнению. Например, я исходил из того, что материя осязаема, тогда как для призрака это не так. Что я могу замерзнуть, хотя это тоже не так. Что силы гравитации действуют и на меня… и так далее.

Возможно, точно так же я заблуждался и насчет магии. И верно, ведь удалось же мне выстроить вполне крепкое защитное поле во время первого нападения на дом Морти, когда я делил тело с эктомантом. Уже одно это могло доказать, что мои способности все еще при мне, а не пропали бесследно.

Оставалось только понять, как мне получить к ним доступ.

Память – это сила.

Я порылся в кармане плаща и достал тяжелый пистолет, который дал мне сэр Стюарт. Я не специалист по оружию, снаряжаемому черным порохом, но даже моих познаний хватило, чтобы проверить, не осталось ли пороха на полке. Только после этого я перевернул пистолет дулом вниз и как следует встряхнул. Мне пришлось несколько раз с силой хлопнуть по стволу рукой, чтобы вытряхнуть