«Наверное, принимают нас за хулиганов…» – подумал Джек и свернул налево, надеясь еще потаскать преследователей по закоулкам.

Он разгонялся, где это было возможно, потом резко тормозил и, сменив направление, опять набирал скорость.

Однако камрады не отставали.

Свернув в очередной переулок, Джек не сразу понял, что это тупик. Он начал набирать скорость, но затем торопливо выжал тормоз и крутанул руль, чтобы развернуться в обратную сторону, однако расстояния не хватило, и машина боком врезалась в штабель пустых картонных коробок.

– Выходим, Рон!

– Не спеши! Я первый!

Барнаби распахнул дверь, пнул мешавший ему ящик и, вскинув пистолет, открыл огонь.

Водитель камрадов ударил по тормозам, их машину чуть развернуло. Барнаби сразу выбил им окна, чтобы и не думали выглядывать. Лобовое стекло оказалось прочнее, пули от него рикошетили, оставляя лишь белые звездочки.

Последние в обойме патроны Барнаби расстрелял, целясь в мотор. Машина задымилась.

– Уходим! – крикнул Джек, и они с Барнаби побежали в ближайший двор. За углом послышался топот погони.

– Давно я не бегал! – признался Барнаби. – Еще со Смунской операции… мы тогда сорок километров… без отдыха…

Попетляв среди домов, напарникам удалось сбить врагов со следа. Барнаби сменил обойму, так что теперь они имели шанс удивить камрадов, если бы увидели их первыми.

Пройдя через тихий дворик, где, казалось, не могло произойти ничего плохого, Джек с Барнаби обогнули еще один дом и вышли на улицу.

– Эй, а ведь это и есть дом двадцать, улица Фоккера, – сказал Джек, указывая на табличку.

– Здорово, осталось найти пятьдесят третью квартиру.

Пришлось возвращаться в тихий дворик.

К счастью, подъезд в двадцатом доме был единственный, поэтому искать не понадобилось. Напарники зашли в него и прислушались. Где-то наверху играла музыка, а на первом этаже ругалась семейная пара.

«Нам бы ваши заботы», – подумал Джек, а вслух сказал:

– Пошли.

Они начали осторожно подниматься. Стены здесь давно не красили, однако на лестничных площадках было довольно чисто, хотя и пахло кошками.

Всего этажей было пять, но пятьдесят третья квартира оказалась на третьем этаже. Такая система нумерации показалась Джеку странной. Они с Барнаби встали напротив двери и прислушались. Здесь могла скрываться засада, и если бы не погоня, они бы еще потоптались вокруг, прежде чем зайти.

– Ключ под ковриком? – спросил Джек.

– Вроде так.

Барнаби приподнял край резинового коврика и обнаружил там стальную пластинку с рубчиками.

– Вон он, хороший мой, – произнес Барнаби и, сунув ключ в замочную скважину, открыл замок. Затем осторожно толкнул дверь и с пистолетом наготове вошел внутрь.

Едва Джек прикрыл дверь, как с лестничной площадки донесся шум – кто-то быстро поднимался по лестнице. Джек прильнул к дверному глазку, а Барнаби тем временем принялся тщательным образом обследовать квартиру.

Она была небольшая – две комнаты, крохотная кухня и совмещенный санузел. Мебель была старая, невзрачная – потертый диванчик и стол с кругами от пивных стаканов. В квартире стоял застарелый запах табачного дыма, однако пепельницы оказались чистыми. Пустыми были и коробки для мусора.

После беглого осмотра Барнаби вернулся к Джеку.

– Ну что там, командир? – тихо спросил он.

– Это они… Поднялись выше – наверное, думают, что мы ушли через чердак…

– Ну и что будем делать?

– Желтый шкаф нашел? – спросил Джек, оборачиваясь.

– Здесь он – в большой комнате.

– Пойдем посмотрим.

Они вошли в комнату. Джек проверил мягкость дивана и осторожно присел. Пружины жалобно скрипнули.

Барнаби подошел к шкафу, чуть приоткрыл дверцу и заглянул в щель, проверяя, нет ли потайных проволочек, которые замыкают электрическую цепь детонатора. На войне ему часто приходилось сталкиваться с подобными фокусами, когда противник минировал якобы потерянные шифровальные блоки, трупы солдат и даже истекавших кровью тяжелораненых.

Здесь могла скрываться та же ловушка, ведь не зря майор Гастон рассказал об этой квартире, видимо, был уверен, что никто этой информацией не воспользуется.

Внутри шкафа оказалось несколько вешалок с одеждой. Брюки, пиджаки, свитеры и рубашки. Все чистое, но заметно ношеное. Видимо, в эту одежду переодевались агенты, если нужно было срочно изменить внешность.

Барнаби сдвинул вешалки в сторону, уперся ладонью в заднюю стенку. Она подалась, открыв спрятанную за ней нишу, в которой оказалась дверца сейфа с наборным устройством.

– Нашел! – сообщил Барнаби. Джек вскочил с дивана и, подойдя, заглянул в шкаф.

– Ну что, давай набирай цифры, – сказал он. – Майор говорил: дом – двадцать, квартира – пятьдесят три. Набирать в обратно порядке…

– Ага… – кивнул Барнаби. – Три… Теперь пять… Пока получается. Еще – ноль и двоечка…

– Ну что? – нетерпеливо спросил Джек.

– Пока ничего… Обманул наверное, сволочь. В этот момент раздался щелчок, и дверь сейфа открылась.

Можно было сказать, что майору Гастону повезло. Выбитое взрывной волной витринное стекло сильно поранило работников и клиентов парикмахерской, но майор отделался лишь царапинами да легкой контузией, когда кусок стекла плашмя ударил его по голове.

С места происшествия майора забрали подчиненные. Они перевезли шефа в госпиталь «конторы», где его осмотрели врачи. Те сказали, что ничего страшного и что от этого не умирают.

Гастону сделали укол, и пару часов он проспал в отдельной палате под присмотром медсестры и агента Штефана.

Медсестра была хорошенькая, в коротком халатике и с ямочками на щеках. При других обстоятельствах Штефан непременно завязал бы с ней знакомство, однако состояние шефа не позволяло ему думать о пустяках.

Пока майор спал, в палату пару раз заглядывал Лерой.

– Ну как? – спрашивал он.

– Спит, – пожимал плечами Штефан. Наконец, когда уставший агент сам уже начал дремать на стуле, майор проснулся. Он открыл глаза – и сказал:

– Привет, Берк.

– Здравствуйте, сэр.

– Как наши дела?

– Лучше, чем у них.

– У кого у «них»?

– Был бой, сэр. С ячейкой.

– Да, кажется, я что-то вспоминаю… Рассказывай дальше.

– Когда взорвалась цистерна с пропанитом, ударной волной разбило витрину, рядом с которой вы стояли.