– Какие другие? Мы в этом городе никого не знаем! Вдруг стали стрелять – полицейских убили, мы вытащили у них ключи, сняли наручники, забрали их пистолеты и решили бежать. Там, возле фургона и встретили этого парня! – Джек указал на Квентина.

– Ну да, – подтвердил тот. – Там я их и встретил.

– Да заткнись ты, тебя не спрашивают! – закричал на него Сайрус. – Вы что же, думаете, я вам поверю, мерзкие лигийцы? Вы еще заплатите мне за смерть Ингрид! За смерть Ингрид заплатите! И за смерть других камрадов!

Пистолет в руке Сайруса дрогнул.

– Я никого не хочу обидеть, мистер начальник, но получается так, что вы сами подставили своих людей, а на нас хотите свалить вину за свои промахи, – заявил вдруг Барнаби.

Джек понимал его. Требовалось сбить этих людей с толку. Не для того, чтобы разжалобить и заслужить прощение – нет. Просить у них пощады было бесполезно, однако, посеяв сомнение, можно было отвлечь их внимание.

– Да как ты смеешь, мразь! – воскликнул Сайрус и весь затрясся. Казалось, он вот-вот начнет стрелять, однако Барнаби это не остановило.

– Ага, сейчас нас пристрелишь и вроде как чист перед своими людьми…

От подобной наглости лицо Сайруса так исказилось, что казалось, его хватит удар, однако, переборов приступ бешенства, он взял себя в руки.

Настроение камрадов – Джек это почувствовал – слегка изменилось в их с Барнаби пользу.

– В самом деле, Сайрус, давай разберемся, – предложил Питер Уэйк. – Может, лигийцы использовали их втемную…

– А если втемную, то что, ты предлагаешь их отпустить? – ехидно спросил Сайрус, тыча пистолетом в сторону Барнаби.

– Я не про это, ты знаешь. Но если они лигийцы, а мы их просто пристрелим – мы потеряем важные сведения.

– Я именно это имел в виду, камрад Питер, когда говорил, что их нужно толково убивать.

– Пусть ими займется Лорейн, – сказал Питер.

– Согласен, – кивнул Сайрус и, повернувшись к Барнаби, которого считал своим персональным обидчиком, добавил: – Ты не знаешь, что умеет делать эта крошка. Я еще не видел живого пленника, который не просил бы смерти как избавления от того, что выделывала с ним Лорейн…

Джек уже знал, что Лорейн – это брюнетка с серьезным взглядом, одетая в совершенно не гармонирующее с ее внешностью яркое короткое платьице. У нее были длинные стройные ноги, однако почти отсутствовала грудь. Джек вспомнил, как читал в каком-то журнале, будто женщины с неразвитой грудью склонны к насилию и даже убийствам. Якобы все серийные убийцы женского пола были плоскогрудыми.

Тогда он отнесся к прочитанному несерьезно, однако теперь, глядя на Лорейн, – готов был в это поверить.

Девушка сделала шаг вперед и провела ладонями по бедрам, словно расправляя складки на платье.

– Кэти, сходи за моей сумкой, – будничным тоном произнесла она.

Растолкав камрадов, Кэти выбежала из гостиной.

– Кто у нас на посту? – неожиданно спросил Сайрус.

– Триш, – ответил Питер. – Он сидит на веранде.

– Хорошо, – кивнул Сайрус и уставился в пол, будто позабыв про захваченных врагов.

– Может, не будем доходить до крайностей? – предложил Джек. – Спросите, что вас интересует, и мы все расскажем.

Ответа не последовало. Камрады исподлобья смотрели на Джека и Барнаби, глаза их горели ненавистью.

Ситуация складывалась гибельная. Выскочить через окно было невозможно, в нем стоял вакуумный пакет, который не прошибешь головой. Вот разве что пулей, но и это было нереально, поскольку Сайрус только и ждал случая поквитаться за Ингрид.

«Доттексы» на журнальном столе притягивали взгляд. Нет, не дотянуться.

У Джека мелькнула сумасшедшая мысль броситься на Сайруса, однако тогда пришлось бы подставить спину Квентину, а он, хоть и держал автомат стволом вниз, с такого расстояния не промахнулся бы. Да и остальные камрады были при оружии.

Хлопнула входная дверь, по коридору простучали каблучки Кэти. Она вошла в гостиную и, поймав взгляд Джека, улыбнулась и поправила прическу.

С размером груди у нее было все в порядке.

Кэти протянула Лойрен увесистую сумку, держа ее обеими руками. Сумка напоминала раскладку, какие носили электрики и автомеханики. В них они держали инструменты – отвертки, тестеры, гаечные ключи и много других полезных вещей.

Лорейн разложила сумку на диване, откинула прикрывавшую кармашки замшевую прокладочку, и на фоне черного бархата засверкали орудия труда.

Помимо скальпелей, крючков и щипцов, которые использовали дантисты, из кармашков торчали лезвия ножей. Они были самые разнообразные – с пилочкой, с косой заточкой и даже один тяжелый, которым можно было отсечь руку.

Камрады замерли, ожидая начала представления, а рыжеволосая Кэти, глядя в кругленькое зеркальце, занялась обновлением макияжа. Должно быть, общаясь с Лорейн, она много раз наблюдала подобные сцены.

Лорейн выбрала небольшой нож с плоским лезвием. Примерно такой же Барнаби держал при себе, когда они были на лайнере.

«Сейчас бы он мог нам пригодиться», – подумал Джек и затравленно огляделся, понимая, что наступает момент, когда все решится.

Повертев в руках нож, Лорейн показала его Барнаби:

– Ну как, нравится тебе, дядечка?

– Красивая штучка… – ответил тот, кусая губы и с трудом подбирая слова. – Но если вы хотите знать мое мнение, мадмуазель, я бы хотел умереть вон от того ножика. – Рон несмело указал пальцем. – Тот, что с кровостоком и резиновой рукояткой.

– Что? – Хищное выражение на лице Лорейн сменилось удивлением. – Ты хочешь, чтобы я взяла другой нож?

– Ну вот еще! – вмешался Сайрус. – Свежуй эту лигийскую собаку тем ножом, который тебе больше подходит, Лорейн. Разве не видишь, он просто пытается оттянуть момент истины…

– Нет, почему же? – Лорейн усмехнулась и, убрав плоский ножик, взяла тот, о котором говорил Барнаби. – Раз старенький дядечка выбрал этот, значит, такова его судьба… Учти, несчастный, этим ножом я сделаю тебе куда больнее, чем тем – с тоненьким лезвием.

– Довольно разговоров, Лорейн! – нетерпеливо воскликнул Сайрус.

– Их нужно держать – они орать будут, – сказал Питер Уэйк.

– И снова вы запачкаете кровью всю мою гостиную… – осторожно напомнил Квентин.

– Мы же прошлый раз покупали тебе пятилитровый баллон белкового нейтрализатора. Ты что, весь израсходовал?

– Нет, не весь, – вспомнил Квентин. – Точно, он у меня в ванной стоит.

«Подумать только, а все так невинно начиналось», – подумал Джек. Сначала полное банкротство, потом бегство секретарши с базой данных, затем разрыв с любовницей и драка с ее дружком. Казалось, хуже ничего быть не может, ан нет, может.