Роз часто говорила Сэму, что он должен по-доброму относиться к бедняжке Меланкте.

— Знаешь, Сэм, — часто говорила ему Роз. — Ты бы правда получше относился к бедняжке Меланкте, у нее, бедняжки, вечно одни сплошные неприятности. Помнишь, Сэм, я тебе рассказывала, как тяжко ей пришлось, пока она жила с отцом, жуткий был тип, этот черномазый, и никогда ему до нее даже дела никакого не было, и даже когда матушка у нее умирала, и тут просто жуть какая-то была, он пальцем о палец не ударил, вот какая она бедная, Меланкта. А матушка у Меланкты, знаешь, Сэм, она была женщина очень верующая. Однажды, когда Меланкта была еще совсем маленькая, она и услышала, как ее матушка говорит отцу, мол, очень ей обидно, что Господь прибрал не Меланкту, потому что если бы он прибрал ее вместо маленького братика, который тогда у них недавно умер от горячки, было бы лучше. Меланкту это тогда так обидело, что ее собственная мать так про нее сказала. Она этого так и не смогла ей забыть, и я Меланкту за это не осуждаю, Сэм, за то, что она так и не смогла этого забыть родной матери, хотя Меланкта, она же всегда ко всем со всей душой, и потом, когда матушка у нее умирала, а умирала она очень тяжело, Меланкта так старалась, и заботилась о ней, и никто ей совсем даже в этом не помогал, и ей приходилось все одной делать, всю дорогу, а этот жуткий тип, этот черномазый, который у нее вроде как отец, он даже ни разу и близко там не появился. А Меланкта, она всегда так, Сэм, всегда ко всем со всей душой, я же тебе говорила, Сэм. Она для других всегда просто в лепешку расшибется, а ей за это никакой благодарности. Я еще ни разу не встречала человека, Сэм, которому бы в жизни так не везло, как бедняжке Меланкте, а она всегда, не смотря ни на что, так здорово держится, и никогда ни слова от нее не услышишь, ни полслова, и не жалуется никогда, и вообще никому ничего. Ты уж, пожалуйста, Сэм, будь к ней подобрее, слышишь, тем более теперь, когда мы с тобой по-настоящему поженились, и живем вместе. Он правда был просто ужасный человек, этот ее черномазый вроде как отец, Сэм, и вел себя с ней ну просто как скотина какая, а она всегда на высоте, и никогда никому ни слова, сколько ей всего пришлось пережить. И вообще она такая душка, и всегда ко всем со всей душой, и сделает ради тебя все что хочешь. Я просто не понимаю, Сэм, как это некоторые мужчины могут быть такими скотами. Помнишь, Сэм, я тебе рассказывала, как однажды Меланкта сломала руку, и ей было так плохо, так больно, а он доктора к ней даже близко не подпустил, и такие вещи себе с ней позволял, что она даже никому и рассказывать про это не хочет, так ей было больно, и так ей больно все это вспоминать. Вот, Сэм, с Меланктой всегда так, снаружи и не поймешь, как ей больно, и как ей по-настоящему плохо. Так что, слышишь, Сэм, что я тебе говорю, будь к ней подобрее, тем более теперь, когда мы с тобой по-настоящему поженились, и живем вместе.

И вот, значит, Роз и Сэм Джонсон по-настоящему поженились, и Роз сидела теперь целыми днями дома и хвасталась перед подружками, как, мол, это здорово, когда у тебя самый настоящий муж и ты замужем.

Теперь, поскольку Роз была замужем, она уже не хотела, чтобы Меланкта жила с ней вместе. Меланкта проводила с Роз почти столько же времени, как раньше, но теперь все между ними понемногу сделалось иначе, не как прежде.

Роз Джонсон никогда не говорила Меланкте, мол, поживи у нас в доме — с тех пор, как вышла замуж. Роз нравилось, что Меланкта все время приходит к ней и помогает по хозяйству, Роз нравилось, чтобы Меланкта всегда была при ней, но Роз, при всей ее простоте и при всем себялюбии, знала, чем такие дела могут кончиться, и ей даже в голову никогда не приходило предложить Меланкте пожить у них в доме.

Роз была женщина упертая, и еще к тому же порядочная, и всегда точно знала, чего ей надо, а чего нет. Роз нужно было, чтобы Меланкта всегда была рядом, ей нравилось, что Меланкта ей всегда и во всем помогает, шустрая и на все руки Меланкта — такой медлительной, ленивой, себялюбивой черной девушке как она, но при этом Роз вполне могла сделать так, чтобы Меланкта всегда была под рукой, а вот в доме ей жить было совершенно не обязательно.

Сэм никогда не спрашивал Роз, почему она не пригласит Меланкту жить к ним в дом. Во всем, что касалось Меланкты, и как себя вести по отношению к ней, и все такое, Сэм всегда полагался на Роз.

Меланкте даже и в голову не приходило попроситься к Роз в дом. И никогда не приходило в голову, что Роз может ее к себе пригласить. У Меланкты даже и желания такого никогда не возникало, но если бы Роз ее пригласила, Меланкта пошла бы к ней жить ради того чувства безопасности и покоя, которое она всегда испытывала, когда была рядом с Роз. Меланкте Херберт этого чувства сейчас очень недоставало, но вот насчет позвать ее к себе жить, на это Роз пойти никак не могла. У Роз было сильное чувство насчет того, как человек должен жить, чтобы ему было хорошо и удобно, и у нее было сильное чувство насчет того, как себя положено вести, и еще у Роз было сильное чувство насчет того, как всегда в жизни получать то, чего тебе хочется, и еще Роз всегда точно знала, чего она хочет, причем самого лучшего, и всегда Роз именно это и получала.

Так что Меланкта Херберт всегда была у Роз под рукой, на случай чего помочь, а она сама просто сидела и ленилась, и хвасталась, и иногда немного жаловалась, и объясняла Меланкте, как она должна себя вести, чтобы у нее было все на свете, вот вроде как у Роз всегда все получается, и всегда Меланкта была у нее под рукой, на случай если что понадобится сделать.

— Да брось ты, Меланкта, что ты упираешься, Меланкта, да я сама все сделаю, или Сэм сделает, когда вернется, от него тоже помощь большая. Только вот эту штуку поднимешь, хорошо, Меланкта? Вот спасибо тебе, Меланкта, а когда пойдешь, Меланкта, заверни в магазин и купи немного риса, хорошо? А завтра, когда ко мне пойдешь, захвати его с собой. Только не забудь, Меланкта, ладно? Нет, Меланкта, таких людей, как ты, просто не бывает, чтобы столько всего для меня делали, и со всей душой.

И после этого Меланкта успевала еще много чего сделать для Роз, а потом, поздно вечером, Меланкта отправлялась домой, к той цветной женщине, у которой теперь жила.

Вот так и вышло, что хотя Меланкта Херберт очень много времени проводила с Роз Джонсон, бывали такие времена, когда остаться она там не могла. Меланкта не могла теперь по-настоящему там зацепиться. У Роз был Сэм, и Меланкта понемногу, но все больше и больше теряла ту опору, которая когда-то у нее здесь была.

Меланкта Херберт начала понимать, что ей опять придется ходить и искать то, чего она всегда хотела от жизни. Роз Джонсон больше в этом была ей не помощница.

Вот так и вышло, что Меланкта Херберт снова начала гулять, причем с мужчинами, которых Роз никогда и ни за что бы не одобрила.

Однажды Меланкта весь день была занята, потому что способов гулять у нее было много и они чуть не все пришлись на один день. Был мягкий ранний вечер, в самом конце долгого южного лета. Меланкта шла по улице и чувствовала себя свободной и радостно возбужденной. Меланкта только что рассталась с белым мужчиной, и в руках у нее был букет цветов, которые он ей подарил. Проходящий мимо молодой пижон, мулат, выхватил у нее букет.